Половая порука. Раскрученные актеры не считают зазорным обирать провинциальную публику

По мнению гастролеров, вся жизнь построена на постели

Сама Воробей, работая над ролью в спектакле, ничего нового выдумывать не стала и, дабы не разочаровать публику, подложила ей раскрученный и обкатанный на эстраде персонаж. Как Данилко, некогда бывший талантливым артистом, уже не предпринимает попыток вылезти из костюма Сердючки, так и Воробей продолжает эксплуатировать успешный и отлично узнаваемый зрителем образ неуравновешенной пэтэушницы – другого-то в артистическом багаже не наблюдается. Мечтающая стать звездой истеричная девица в ее исполнении на каждом втором юмористическом концерте достает героя Юрия Гальцева фразой «Ну, возьмите меня!».

Второсортный актер Анатолий Журавлев, сегодня больше известный своим участием в проекте «Король ринга», весь спектакль пробегал по сцене в семейных трусах, демонстрируя крупную, но совсем не спортивную фигуру. Беспрестанно повизгивающую Инну Милорадову зритель лицезрел все действо исключительно в прозрачном пеньюаре. Спектакль следовало посетить разве что ради уникального актера Жана Даниэля. Талантливого исполнителя открыла режиссер Кира Муратова, у которой он сыграл в нескольких фильмах, включая «Настройщика», обласканного на всевозможных фестивалях. Фактурный толстячок буквально вытянул на себе первое действие: артист, и внешне, и интонациями напоминающий анимационную Фрекен Бок, озвученную Раневской, своей пронзительной игрой доводил хохочущую публику до истерики, а во время трагического монолога заставил зрителя прослезиться.

Пьеса Херберта Бергера «Еще один Джексон, или Перебор» театралам Башкирии хорошо известна. Спектакль «Перебор» шел в Русской драме в постановке Михаила Рабиновича. Однако в гастрольном зрелище эту комедию узнать сложно, и оно меньше всего напоминает театральную постановку. Пьеса порадовала зрителя полным набором штампов: любовники, как и полагается, прятались в шкафах, застуканные неверные жены придумывали невероятные объяснения, а рогатые простоватые мужья готовы были поверить во что угодно. Например, что посторонний мужик, валяющийся в исподнем на супружеском ложе, – это никто иной, как грабитель. В первой части спектакля любвеобильная жена (Инна Милорадова) именно такими нелепыми фантазиями морочит голову инфантильному супругу (Жан Даниэль). Во втором действии любовник (Анатолий Журавлев) и сам оказывается обманутым: примчавшись от чужой женщины домой, он застает собственную благоверную (Елена Воробей) с другом семьи (Григорий Перель) и на себе ощущает все прелести супружеской измены. По ходу спектакля прелюбодеи размножаются с невероятной быстротой. В итоге трое мужчин и две женщины, объединенные половой порукой, собираются в одной квартире и начинают выяснять отношения, в конец запутанные общим враньем.

Воробей ездит с гастролями от большой любви к искусству

– Для меня участие в этом спектакле, в первую очередь, чистая профессия и искусство, – пускается в пространные объяснения Воробей. – Антреприза нацелена на зрителя. А что вы хотите: у обывателя проблем выше крыши, драмы полно и в жизни – зарплаты мизерные, вокруг чернуха, преступность растет, политика грязная, из телевизора льются помои. Люди хотят придти на спектакль и просто поржать, забыть обо всем. А когда продюсер задумывает проект, он проводит общественные опросы, смотрит что нравится публике. Вы правы: большая часть пьес оставляет желать лучшего, а продюсеры предпочитают легкий путь, легкие деньги. В антрепризе выбирают нас, нам предлагают роли. Меня как актрису это тоже не устраивает. Хотелось бы, чтобы люди искали хороших режиссеров, хороший материал. Но, как и в любом творческом деле, когда ты начинаешь работать, еще не знаешь, что из этого получится. Все всегда думают, что сделают шедевр. Но, к сожалению, бывают такие проекты, которые очень быстро разваливаются и совершенно непонятно почему.

– Бывают хорошие шутки ниже пояса и плохие шутки выше пояса. Качество юмора от темы не зависит, – вставляет Григорий Перель.

– А я так скажу: да здравствует постель! – горячиться Даниэль. – Ну что вы, в самом деле, заладили: «Пошлость, пошлость». Все в жизни строится на постели и любви. Вот и все!

Актеры прекрасно отдают себе отчет, что участвуют в сомнительном коммерческом проекте, а потому особо не напрягаются: дурачатся и импровизируют на сцене.

- Для меня участие в этом спектакле, в первую очередь, чистая профессия и искусство, - лукавит юмористка.

– Мне этот спектакль, если честно, дается кровью, – капризничала на встрече с журналистами Инна Милорадова. – В реальной жизни Жан – мой сосед по даче, но это не мешает ему, что есть силы, колошматить меня на сцене. Я ходжу вся в синяках, которые уже невозможно загримировать.

Стоит ли говорить, что диалоги героев имеют мало общего с нехитрым текстом пьесы. Как оказалось, для Воробей это не первый подобный случай.

– У меня был чудовищный эпизод. В репертуаре Ленинградского государственного театра шел спектакль, где я исполняла песню Эдиты Пьехи «Наш сосед». А накануне у меня была небольшая халтурка, запись рекламы на эту же песню. И я так ловко переделала слова, что еще в студии забыла оригинал. Все как-то быстро пролетело, и вот уже выход на сцену, меня объявляют следующим номером, я стою и вспоминаю слова, а в голове всплывает только текст рекламы. Слова как будто стерло… И музыканты тоже не могут мне помочь. Я выхожу на сцену и начинаю петь с надеждой на то, что сцена меня вылечит. Но понимаю, что все равно пою рекламу и тогда обращаюсь к зрителям со словами: «Вы все узнали эту песню. Давайте споем вместе!». А сама думаю: «Только бы до припева дотянуть». Надо было видеть глаза режиссера: в тот момент он точно подумал, что я сошла с ума.

– На театральной сцене всегда видно, если партнер забыл слова, – перебивает коллегу Жан Даниэль. – Смотришь: если глазки у него расширились, значит, что-то не то. Актеры всегда спасают друг друга. А иногда неожиданные замены слов оказываются настоящими находками и тогда придуманные впопыхах фразы остаются навсегда. К тому же мы играем, а не заучиваем текст как стихи. Поэтому даже если что-то забыли, все равно движемся в верном направлении.

Видимо с тех самых пор забывчивую Воробей в репертуарные театры не берут.

Зато для антрепризы Елена Воробей – лакомый кусок. Зрители толпами идут поглазеть на популярную клоунессу, некогда юморившую в «Аншлаге», а нынче званную во всевозможные сборные солянки кривляющихся смехачей.

- Театральный мир сильно отличается от шоу-бизнеса, - говорит Елена Воробей. - Здесь нет серпантина, крутизны и хвастовства. Здесь никто ни перед кем не выпендривается. Ты выходишь на сцену и остаешься наедине со зрителями и драматургией. Ты – голый, потому что не получится чем-нибудь прикрыться – ни фонограммой, ни балетом, ни декорациями. Особенно это актуально для периферии. Потому что зачастую поп-звезды устроят на сцене фейерверк, а зрители приходят в неописуемый восторг и уже считают, что не зря потратили деньги.

Правда, в отличие от своих коллег, Елена благосклонно относится к успешным конкурентам – ребятам из «Comedy Club».

– Программа эта скандальная, скажем прямо, – делает умное лицо Елена. – «Comedy Club» – прежде всего, команда и в этом их сила. Ребята быстрые, у них хорошая реакция. Все эти артисты вышли из КВН, а это замечательная школа. У меня тоже за плечами КВН, но я, к сожалению, в нем участвовала очень недолго. Однако, самое сложное – это продержаться на сцене, а не просто появиться и прозвучать. Я думаю, что сильнейшие из них будут потом работать сольно. Конечно, они отняли часть зрителей у остальных юмористов, многие из которых их, мягко скажем, недолюбливают. Когда я начала выступать с пародиями, Саша Песков на меня тоже злился. Но как только я сделала сольные номера в клоунаде, он очень радовался, и стал меня убеждать, что это намного лучше, чем пародия.

Вика ЗВЕРЕВА,

Ашир МУРАДОВ.