В Уфе Казаченко показал гастрольный вариант пародийного телешоу

Да и начал Казаченко не с узнаваемых дискотечных шлягеров времен солирования в группе «Фристайл», а с песен из последнего альбома трехлетней давности. А поскольку свежие песни все больше лирические, то и народ реагировал вяло: несмотря на душевные рулады Вадима зал оставался мертвым. Забывалась в безумно экспрессивном танце под медляки лишь единственная поклонница, видимо, страстно влюбленная в Казаченко с конца 80-х.

- Вы уж девушку не усаживайте, пусть танцует, отведет душу, - вступился артист за гиперактивную фанатку, которую тщетно пыталась впихнуть в кресло охрана зала. – Тем более она не закрывает вид на сцену. Мне хочется, чтобы любой зритель проводил на концерте время так, как ему удобно: кому-то хочется погрустить под песни молодости, кому-то повеселиться.

Но когда зазвучали узнаваемые звуки синтезатора из 90-х, к ней присоединились и другие поклонницы, отрываясь под «Белую метелицу» и «Желтые розы». Так уж повелось, что у каждого диско-исполнителя была своя мегапопулярная песня про розы. Александр Добрынин воспевал розовые бутоны, Шатунов оплакивал белые, которые «оставляют умирать на холодном окне», а Казаченко «зарезервировал» за собой самый популярный цветок желтого цвета. Но на уфимском концерте выяснилось, что есть у него еще одна композиция из оранжерейной серии – про красные и черные стебли с шипами.

Но хитовый материал Казаченко выдавал небольшими порциями, наверное, чтобы у поклонников не дай бог не случился ностальгический передоз. И даже устроил антракт, надеясь, что народ раскупит невостребованный тираж последнего диска 2011 года выпуска.

Вторую часть концерта он начал с гастрольного варианта шоу «Один в один» - спел шлягеры из репертуара Антонова, Талькова, Гарика Сукачева и главную тему из рок-оперы «Юнона и Авось».

- Мне повезло участвовать в этом шоу с февраля по июнь, - рассказал Казаченко. - Время участия уходит все дальше, и все задействованные в нем артисты теперь выходят на сцену и кайфуют, что не нужно задумываться, каким голосом ты поешь, как ты двигаешься. И сегодня я пою для вас своим настоящим, натуральным голосом.

После этого Вадим, наконец, выдал то, за чем многие уфимцы и пришли на концерт – хиты времен «Фристайла». К слову, Казаченко солировал в группе всего три года, но самые дискотечные – с 89-го по 91-й, когда по всей стране стадионы собирали несколько составов «Миража» и «Ласкового мая». Тогда Казаченко спел свой главный хит «Больно мне, больно», и его сразу стали узнавать по своеобразным плачущим интонациям, соответствующим содержанию песни. Если в 90-х артист еще как-то держался на плаву – выпустил даже шесть альбомов, то в новом веке совсем пропал. Всплыл только в 2008-м в телепроекте «Суперстар», ставшем для многих ретро-исполнителей настоящим спасением от забвения, конечно, не считая сборных солянок «Дискотека 80-х» в спорткомплексах.

Спустя четверть века отечественные диско-звезды напоминают растревоженного после долгой спячки графа Дракулу: за время забвения артисты лишились пышной шевелюры и усохли, но категорически отказываются менять гардероб, вышедший из моды 25 лет назад. На них по-прежнему висят джинсы-варенки, блестящие широкоплечие пиджаки и рубашки со стоячими воротниками. Роскоши 80-х не стал изменять и изможденный Казаченко.

К сожалению, Вадим не дожил в группе «Фристайл» до появления главного хита всех дамских трудовых коллективов постсоветского пространства – «Ах, какая женщина». К тому времени Казаченко ушел в свободное плавание, а 8-мартовский шлягер с ресторанным шиком в середине 90-х исполнил длинноволосый Сергей Дубровин. Но обделять уфимских поклонниц Казаченко не стал: когда этот дамский гимн звучал из его уст, качающийся из стороны в сторону зал напоминал растревоженный штормом океан.

Азат ВАХИТОВ.