Александр Половцев: «Выехав в 80-е за границу, мы испытали шок»

«Гена переедет в гараж и отрастит бороду»

– Александр, в разгаре съемки заключительного сезона сериала «Восьмидесятые». Что ждет вашего героя и других персонажей?

– В новом сезоне много семейных сцен. Мой Гена будет постоянно выяснять отношения с женой, ввязываться в новые авантюры на пару с Колей, а в какой-то момент ему даже придется принимать роды. Поскольку Гена развёлся с Людмилой, он «переехал» жить в гараж. Завел себе там топчан, зелень начал выращивать... Снимаем мы, правда, не в настоящем гараже, а в декорациях, но очень реалистичных.

– Гена займется выращиванием зелени. А вы как относитесь к садоводству?

– У родителей есть дача. Когда надо что-то прополоть, посадить или выкопать, конечно, я могу помочь. Но меня к этому пока не тянет. Может, лет через пятьдесят я и начну выращивать укроп и петрушку на продажу, но точно не сейчас.

– А гараж у вас есть?

– Нет. Гараж был у моего папы, но в связи со строительством скоростной магистрали его снесли.

– Гараж – мужская территория. Гена переезжает туда из принципа «женщинам вход строго воспрещен»?

– Почему же? Туда и Люда заходит, и Тамара. Например, Гена и Коля говорят Тамаре, что они там обливаются, потому что решили жить по системе целителя Порфирия Иванова, хотя на самом деле, конечно, ходят в гараж выпивать и закусывать. Вот Тамара и решает наведаться, проверить. Режиссер настаивает, чтобы герои продемонстрировали, как они обливаются. Видимо, придется нам с Леонидом Громовым через это пройти.

– По сюжету в новом сезоне Гена и Коля будут «баловаться» не только обливанием, но и иглоукалыванием…

– Ровно в тех же целях, что и в случае с обливанием. Гена и Коля говорят Тамаре, что намерены ходить на иглоукалывание к китайцу – три раза в неделю. А то, что от них после этого будет слегка пахнуть водкой, – это нормально, китаец же иголки спиртом протирает. В новом сезоне будет еще много всего интересного. Например, Гена отращивает бороду. Минут сорок мне ее делали. Жарковато, конечно, было сниматься: в майке, рубашке, свитере, ватнике, унтах, шапке, да еще и с бородой! Я ведь сам никогда бороду не носил.

– Какие еще интересные сцены ждут зрителей в новом сезоне?

– В одной из сцен мне придется сверкать голым торсом в душе. Но на «Восьмидесятых» это уже не в первый раз. В Минске мы как-то раз снимали подобную сцену. Дело было в парилке, нам дали белье телесного цвета, но оно так прилипало к телу, что в кадре было заметно. Пришлось снимать. Ничего – прикрылся мочалочкой, – улыбается актер. – Очень трогательной обещает стать финальная сцена – в поезде. Остальное пусть зрители сами увидят, не хочу раскрывать всех секретов.

– Перед началом съемок в новом сезоне пересматриваете старые серии, чтобы вспомнить, какой он, Гена?

– У меня старые серии скачены – смотрю, чтобы куда-то в сторону не уйти. Но когда получаешь текст, сразу ныряешь в него, надеваешь на себя знакомый образ – и всё, ты уже там.

– Вы актер, предлагающий свое решение, или скорее подчиняющийся мнению режиссера?

– Скорее подчиняющийся, но стараюсь делать все чуть-чуть по-своему. Главное – не переборщить.

«После «Ментов» мы прошли в мавзолей без очереди»

– Чем запомнились 80-е лично вам?

– В 1976-м поступил в театральный институт, в 80-м его окончил, в 81-м ушел в армию, прослужил полтора года. Потом работал в театре-студии «Время», был такой при Ленконцерте. Мы объездили практически весь Советский Союз. Как-то нас пригласили в Германию. Сыграли там веселый спектакль, понравились и потом два раза в год – весной и зимой – стали выезжать с гастролями. Нас селили по семьям, а потом люди, у которых мы жили, присылали нам посылки. В 90-х, когда родился мой сын Степа, те же подгузники на резинке, которые у нас тогда еще не появились, были очень хорошей помощью. Помню, «внутренности» этих подгузников мы вытаскивали и клали туда обычную марлю, чтобы можно было зимой подольше погулять…

– А впервые за границей как оказались?

– Первый раз – в 80-м году. У нас в институте каждый четвертый курс ездил за рубеж. В нашем случае это была Польша. Конечно, мы испытали шок. При встрече на вокзале в Варшаве каждой девочке подарили по розе, довезли нас до общежития на такси…

– Заветные джинсы из той поездки привезли?

– Да, какие-то вельветовые, – улыбается актер.

– А вы собираетесь в путешествие в ближайшее время?

– Поеду в Италию на неделю – хочу сделать любимой женщине подарок на день рождения.

– В 80-е все старались привезти из-за границы как можно больше вещей. А как предпочитаете проводить время на отдыхе сейчас?

– За границей я предпочитаю отдыхать – больше ничего. Хотя иногда, конечно, хочется побродить по городу, открыть для себя что-то новое. В Италии, например. Я, кстати, много хожу пешком летом. Говорят, это полезнее, чем бегать.

– Москву за это время, надо думать, хорошо узнали?

– Нет, гуляю-то я в основном в Петербурге. Это в студенческие времена мы приезжали в Москву практически каждые выходные спектакли смотреть. Помню, как оказался в Москве школьником, – впечатлила очередь в мавзолей. Второй раз в мавзолей мы ходили уже с Сергеем Селиным.

– Как же вы там оказались?

– Очень просто: утром проснулись, выпили крепкого кофе и решили отправиться в мавзолей. Нас узнали, обрадовались, и человек в штатском провел нас в самое начало очереди. Нас не только пустили в Мавзолей, но еще и специальную экскурсию устроили – провели вдоль Кремлевской стены и показали, кто где похоронен.

– Как к вам обращаются на улице, когда узнают?

– «О, смотри, этот пошел! Артист!», – улыбается Александр.

– Усталость, наверное, накопилась от постоянного внимания?

– Бывает. Иногда хочется побыть самим собой, ничего не играть, просто походить по улицам, подумать о жизни...

– Люди, которые к вам на улице подходят, интересуются судьбой героев «Восьмидесятых»?

– Да, причем как зрелые, так и совсем юные, которые не жили в то время. Подходят, спрашивают, когда будет продолжение… Значит, что-то их в нашем сериале зацепило... Старшее поколение узнает что-то свое, а молодежи, наверное, нравится история взаимоотношений героев.

Полина ВИКТОРОВА.