Posted 15 июня 2010,, 20:16

Published 15 июня 2010,, 20:16

Modified 10 ноября 2022,, 18:58

Updated 10 ноября 2022,, 18:58

Ариан Дольфюс: «В Уфе память Нуреева чтят больше, чем в Париже»

15 июня 2010, 20:16
В рамках XVI фестиваля имени Рудольфа Нуреева в столице Башкирии побывала французская журналистка и писательница Ариан Дольфюс, представившая уфимцам свою новую книгу «Непокоренный Нуреев». - Я очень тронута тем, что нахожусь в уфимском театра оперы и балета, - призналась писательница. - Когда пишешь о творчестве Нуреева и о балетном искусстве в целом, Уфа имеет огромное значение. В Европе известно, что у Рудольфа Нуреева все началось именно здесь.

«На Западе танцовщика знали даже таксисты»

- Вам трудно будет представить ощущения балетоманов, когда я сообщила, что лечу в Уфу. Мне очень интересно было узнать, как Рудольф делал здесь свои первые шаги. Мне было приятно увидеть, как балет важен для уфимцев. Еще меня поразило, как здесь чтят память великого танцовщика. Во Франции я не видела такого искреннего отношения. Раньше его имя мало упоминалось, а сегодня о нем много говорят, как будто желают наверстать упущенное время.

В своей автобиографии, написанной в 1962 году, Нуреев пишет об Уфе, но его воспоминания смутные и не особо приятные. Это и понятно: детство танцовщика пришлось на время войны. Он родился в бедной семье, первые его годы были очень тяжелыми, и мальчик даже не помышлял о высоком искусстве.

- В 1945 году впервые войдя в Башкирский театр оперы и балета, у мальчика произошло озарение, - рассказывает журналистка. – В своих мемуарах он пишет, что когда увидел, как танцоры преодолевают силу тяжести и улетают ввысь, он вдруг понял, что рожден для того, чтобы стать танцором. Потом училище имени Вагановой, Кировский театр и весь мир…

Ариан Дольфюс увидела балет «Ромео и Джульетта» в постановке Нуреева в 12 лет.

- В то время Рудольф был настолько же знаменит по всему миру, как «Роллинг Стоунз» или «Битлз», - вспоминает писательница. – Все, вплоть до шоферов такси, знали, кто такой Рудольф Нуреев. В то время мне подарили книгу о знаменитом танцовщике, которую я зачитала почти до дыр и выучила наизусть. Тогда я твердо решила, что тоже напишу о нем. И вот спустя 30 лет я это сделала.

Досконально изучив все, что появлялось о Нурееве на английском и французском языках, журналистка убедилась, что весь материал построен только на хронологии.

- Тогда я подумала, что если буду придерживаться одних фактов, то пройду мимо его психологии, а мне хотелось обратиться именно к его внутреннему миру. Я нашла его советский паспорт, узнала подробности того, как танцовщик остался в Париже в 1961 году, ознакомилась с перепиской правительства Франции и СССР, с архивами министерства иностранных дел, где обнаружила переписку, в которой Нуреев просил политического убежища. Такую работу никто ранее не проделывал. Мною были опрошены более 80-ти человек, так или иначе причастных к личности Нуреева. Так, шаг за шагом, набирался материал для будущей книги.

Балетную труппу парижской Гранд-опера Нуреев возглавлял с 1983 по 1989 год – такое не снилось ни одному танцовщику.

- Когда Нуреев оказался в Европе, мы открыли для себя советскую школу балета. Благодаря ему мы в течение 40 лет могли открывать для себя его технику. До него в репертуаре парижской оперы не было полных версий балетов Петипа. И благодаря ему, обожающему этого балетмейстера, в репертуаре западного балета появляются ранее никому не известная «Раймонда», «Дон Китох», «Спящая красавица», «Щелкунчик», «Ромео и Джульетта», «Баядерка». Нужно понять, что «Баядерка», которую танцуют у вас очень часто, это знаковый балет для парижской оперы и занимает очень важное место в жизни самого Рудольфа Нуреева. Именно в этом балете впервые увидели Нуреева европейцы в 61 году, когда Кировский театр приезжал с гастролями. Это и его первый балет, который он ставил в 63-м году в Лондоне, и, вместе с тем, последний, который он поставил в парижской опере в 92-м. Мы никогда не забудем то мужество, благодаря которому Нуреев сумел выйти и поприветствовать публику, когда был уже сильно болен. Мы прекрасно понимали, что он одновременно прощался как со сценой, со своей публикой, так и с жизнью. Он скончался три месяца спустя.

«Рудольф не любил расспросов о России»

Ариан Дольфюс познакомилась с Рудольфом Нуреевым незадолго до его смерти, в 1988 году. Тогда танцор переживал тяжелые годы, был жестким в общении с окружающими. Непредсказуемость – одна из его черт характера.

- Иногда он был обаятельным, а иногда просто несносным, и журналистам нужно было заинтересовать его своими вопросами, чтобы привлечь внимание, - рассказывает Ариан. - У него был очень нежный голос, в то время как он мог употреблять довольно грубые слова. Он часто говорил, что когда приехал на Запад, то жаждал культуры и хотел ее испить. Он ненавидел лесть, не любил, когда его спрашивали о России, поскольку опасался за свою семью. А в душе он оставался немного диковатым и одиноким – это выдавали его глаза.

Просматривая сегодня записи балетов с участием Нуреева, специалисты замечают, что техника танца у знаменитости не совсем чиста.

- Гений Нуреева заключался в том, что он умел овладевать зрителем, а потому мог смело демонстрировал свои недостатки публике. Критики газеты «Ле Монд» отмечали, что ему достаточно сделать три шага по сцене, чтобы вызвать у публики истерию. На сегодняшний день я не видела танцоров, подобных Нурееву, так же эмоционально выполняющих каждое па.

По признанию критиков, Нуреев как никто другой повлиял на исполнителей мужских партий: сделал их более гибкими и придал некоторые женские черты.

- Его всегда удивляло, почему танцор должен оставаться в тени, выдвигая на первый план партнершу. Он недоумевал, говоря, что па-де-де не может быть любовным диалогом, когда один из партнеров просто немой.

Не обходит стороной французская писательницы и скандальную личную жизнь танцовщика. «Распутный гей» - так называется глава, посвященная интимным делам Нуреева.

- Много литераторы вмешивались в частную жизнь Рудольфа, и не хотелось бы снова вторгаться в нее, - пояснят Арина. – Но полностью игнорировать эту тему невозможно, ведь сексуальная сторона для него играла очень большую роль. Я старалась внести это в контекст его эпохи. Ведь в 60-80 годах Европа не была настолько гомосексуальна, как сейчас. Мне было интересно посмотреть, каким образом гомосексуальность жила в свободный век. Нуреев замечательным образом воплотил весь свой век и свою эпоху: вторая мировая война, холодная война, годы сексуальной свободы, взрыв СМИ, создание телекумиров и годы СПИДа. Всю жизнь он оставался непокоренным: своими родителями, советским режимом, общественными нормами, правилами классического балета и законами общества.

Анастасия ЖИЛКИНА.

Между тем

Известные российские танцовщики, выступившие на уфимском фестивале, сошлись во мнении, что второго Нуреева быть не может.

Елена Кузьмина, Театр балета Бориса Эйфмана (Санкт-Петербург):

- У Нуреева питерская школа, поэтому понятно, что манера его танца присуща всем, кто заканчивал Вагановскую школу. Нуреев был революционером в своем деле, например, изменил костюмы. Он сделал прорыв в искусстве. Сейчас танцовщикам не хватает такого артистизма.

Елена Евсеева, Мариинский театр (Санкт-Петербург):

- Балетные фестивали в Уфе и Казани носят имя Нуреева. Но у каждого балетного форума свои задачи, поэтому я не вижу здесь соперничества. Друзья – да, но не соперники. В Татарии фестиваль прошел под эгидой Мариинского театра. Все чтят имя Нуреева, и здесь не соперничество, а сердечная дань великому танцовщику.

Андрей Евдокимов, Большой театр России

- Большинство танцовщиков, прибывших на фестиваль Нуреева в Уфу, и я в том числе, заканчивали Вагановскую школу балетного искусства, так же, как Рудольф. Для нас всех это была звезда, до которой, когда мы учились, было невозможно дотянуться. Когда он уехал на Запад, то раскрылся там полностью и по-настоящему открыл русскую школу, показав публике, на что способен советский балет.

Алексей Тимофеев, Мариинский театр (Санкт-Петербург):

- Не могу сказать, что манера танца Нуреева повлияла на мою технику. Все-таки каждому человеку присуще что-то свое, индивидуальное. Конечно, хочется взять от Нуреева его мастерство. Но мой педагог однажды заметил: не нужно быть вторым Нуреевым, нужно быть первым Тимофеевым.

"