В пух и прах. Прима башкирского балета ощипала «Черного лебедя»

Играть – так королеву

Аронофски удается сохранить напряженную и беспросветно-мрачную атмосферу на протяжении всего фильма. Этому способствует не только сюжет, но и сама картинка: место действия ограничивается стенами репетиционного зала театра, гримерки или комнаты главной героини. Собственно, это каждодневный маршрут Нины. Девушка - танцовщица нью-йоркского балета, которой выпал шанс выбиться в примы – в театре готовят новаторскую постановку «Лебединого озера». Приглашенный хореограф, француз Тома (Венсан Кассель) назначает на главную роль Одетты-Одиллии рыдающую от счастья девушку. Надо сказать, что глаза актрисы не просыхают почти весь фильм, а лицо не покидает маска кислой гримасы: девушка – на редкость впечатлительная натура, оттого, видимо, ее начинают мучить параноидальные видения. В самые неподходящие моменты у нее кровоточат пальцы, отслаивается кожа, но повинно во всем лишь ее больное воображение. Но глюки возникают не на пустом месте – это у нее профессиональное: на репетициях девушка действительно стирает пальцы в кровь, и это уже не фантомные раны.

Неслучайно же Нина – самая техничная и исполнительная танцовщица в труппе, результата добивается она потом и кровью, но природным талантом обделена. Потому королева лебедей из нее – волшебная: нежная и удивительная, а вот для исполнения Одиллии ей, домашней девочке, катастрофически не хватает страсти и порочного опыту. Балетмейстер требует - больше секса! Но о каких плотских утехах может идти речь, когда комната примы завалена мягкими игрушками, а за стеной - авторитарная мамаша, оставившая карьеру балерины ради воспитания дочери. Теперь родительница-монстр наверстывает упущенное с помощью чада, терзает свою кровиночку болезненной любовью-ревностью и сурово контролирует ее распорядок дня. Неудивительно, что с психикой Нины начинают происходить необратимые изменения. Чтобы расшевелить замороженную приму, постановщик начинает с малого - дает ей домашнее задание поласкать себя. Примерная ученица Нина ослушаться не смеет. Но, казалось бы, невинной процедурой девушка пробуждает в себе зверя, нечто бессознательное, инстинктивное, что Фрейд описывал как «Оно», и без сожаления швыряет все свои комплексы в топку. Разгоревшееся пламя уже не погасить: Нина грубит маме, ограничивает ее доступ в свою комнату, спускает плюшевых зайцев в мусоропровод и соглашается недолго потусить в аду – ночном клубе, куда ее затаскивает товарка по труппе Лили (Мила Кунис), мечтающая подсидеть «подругу». Грехопадение, как водится, сопровождается выпивкой, употреблением белых таблеток и общением с похотливыми самцами. Огонь разгорается с такой силой, что некогда робкая Нина затаскивает новую подругу в постель. Но оказывается, что душой и телом нашей героини завладел ее «темный» двойник. Нужно отметить, что похожую лесбийскую сцену российский зритель мог увидеть еще 20 лет назад. В триллере Андрея Харитонова «Жажда страсти» героиня Анастасии Вертинской совокупляется с не менее зловещим альтер эго. Смелая для того времени сцена считается первым подобным опытом в отечественном кино.

Нина не без удовольствия примеряет на себя образ примы, занимая место вышедшей в тираж танцовщицы Бэт (Вайнона Райдер). Чтобы хоть как-то соответствовать новому статусу, Нина пытается скопировать макияж Бэт, для чего заимствует у своей предшественницы косметику. Причем приму, оттанцевавшую свое, авторы фильма «списывают» слишком буквально – отправляют в больницу с переломами ног после аварии. В этой сцене на Вайнону смотреть особенно больно: актриса некогда первого эшелона играет практически свою судьбу. После того, как ее судили за воровство и обвинили в употреблении наркотиков, карьера Райдер пошла под откос.

Самое интересное начинается, когда хореограф переключает свое внимание на менее трудоспособную и точную, но порочную, а потому более убедительную в роли Одиллии дублершу – Лили. Нина понимает, что должна из кожи вон вылезти, но черной лебедью стать. И телесные изменения не заставляют себя долго ждать.

Лебединая песня

Каково это, когда от любимой работы начинают расти крылья? – задается вопросом Аранофски, но отвечает на него слишком буквально. С Ниной происходит практически кафкианское превращение: она покрывается гусиной кожей, у нее по-птичьему раскорячиваются ноги, между пальцами появляются перепонки, на спине прорезаются перья, вытягивается шея и отчего-то глаза наливаются кровью. А в финале она уже вовсю распушила перья перед публикой. Но с режиссера какой спрос – это ведь ощущения и галлюцинации Нины, которая переживает прямо-таки физически ломку перед премьерой «Лебединого озера». Разгулявшийся «черный лебедь» Нины преследует несчастную в жутковатых коридорах театра, является ей пугающим отражением в зеркале, а в финале, перед самым выходом Одиллии на сцену, окончательно ею завладевает. Но жертва оказывается слишком велика: за оглушительный успех Нине приходится заплатить собственной жизнью. Но кровоточит не столько тело, сколько израненная душа балерины, истерзанной ролью.

- В картине много неточностей, мы даже иногда смеялись, - призналась после премьеры балерина Гузель Сулейманова. - В фильме практически все – неправда. Начиная с того, как они надевают «ушки», как держатся на них костюмы, не прикрепленные резинками, как они делают танцевальный шаг - па де буре – на полупальцах.

Хотя прима отметила, что год тренировок у станка с профессиональными хореографами перед съемками не прошел для актрисы даром.

- Если не приглядываться, действительно можно увидеть в ней профессионала – подготовлена Портман прилично, - справедливости ради отметила народная артистка Башкирии. - Особенно можно похвалить отличную операторскую работу: нужно очень тщательно присматриваться, чтобы понять, что она не профессиональная балерина. Вот только я не совсем поняла глубокую мысль, заложенную в фильме.

По мнению Гузели Сулеймановой, уместнее было сделать героями труппу драматического театра.

- Артисты балета слишком реалистичны, - объясняет она. - Когда каждый день работаешь, как спортсмен, а потом додумываешь, как донести до зрителя образ белой и черной лебеди, рефлексировать, как героиня Портман, сил уже не хватает. И я ни за что в жизни не проверю, что артист балета во время работы над ролью может сойти с ума.

Неосведомленность башкирской примы несколько разочаровывает: ей ли не знать, что великая русская балерина Ольга Спесивцева, прозванная современниками «Красной Жизелью», как и ее любимая героиня была душевно нездорова. Именно работа над этой ролью стала причиной жизненной драмы танцовщицы: 20 лет она провела в психиатрической лечебнице. О трагедии всемирно известной балерины очень талантливо рассказал Алексей Учитель в своей картине «Мания Жизели».

Также слишком буквально воспринял фильм чуть ли не единственный уфимский кинокритик Владимир Жерехов, решивший, что картина повествует о буднях балетных танцовщиков. Киновед на полном серьезе недоумевал: «И при чем здесь перья?».

- Я два раза смотрю этот фильм, и у меня два разных впечатления, - признался он. - Первый раз – положительное, а во второй раз – крайне отрицательное. Задача поставлена очень важная – показать, сколько же требуется от артиста для того, чтобы подняться на вершину. Здесь и борьба с самим собой, и распри внутри коллектива – это своя философия. А с другой стороны в картине использованы привычные штампы фильмов ужасов. Все эти приемы здесь случайны, а на фоне музыки Чайковского - еще и нелепы. Эти два мира трудносовместимы.

Нужно отметить, что музыка Чайковского эксплуатируется в фильме по полной: чарующие звуки – не только на сцене и в репетиционных залах, но и вне стен театра – в баре и даже в качестве телефонных рингтонов.

- Мы можем отметить только игру Натали Портман, - призналась супружеская чета балетных артистов - Гульсина Мавлюкасова и Ильдар Маняпов, также посетившая премьеру. - Но это, пожалуй, единственней, что нам в фильме понравилось.

Дмитрий СТЕКОЛЬ.