Фания Шевчук: «Защищая Юру, хотела дойти до Пугачевой»

«Сын радуется, что я до сих пор рисую»

На открытии экспозиции гости задаривали цветами зардевшуюся от славословий художницу, а музыканты поздравили Фанию Акрамовну оригинальным способом, подарив песни рок-музыканта: Илья Метлин исполнил под гитару «Наполним небо добротой», молодая певица спела «Пропавший без вести» под аккомпанемент скрипки и пианино. А солист башкирской оперы Фанави Салихов решил порадовать художницу ее любимой песней «Сарманай».

Среди 44-х представленных работ - и целая серия натюрмортов с подсолнухами, и пейзажи предрассветной Колымы, и запечатленные в разное время лица родных художницы: карандашные и акварельные портреты сына и родителей.

- Я выбрала самые любимые полотна, - признается художница. – Мне кажется, что все эти картины наиболее удачны - такой логикой и руководствовалась.

Но самым любимым среди выставленных рисунков Фания Шевчук называет один из последних – пейзаж окрестностей железнодорожного вокзала – вид, который открывается женщине из окна собственной квартиры.

- Фания Акрамовна до сих пор рисует, - рассказывает художник Расих Ахметвалиев. – Я совсем недавно был у нее в гостях и видел, с какой скрупулезностью она работает: одевает очки, берет лупу и не спеша пишет.

Художник – давний друг семьи, учился в одной группе с Юрием Шевчуком на худграфе пединститута. Расих принимал активное участие в организации выставки.

- Несмотря на то, что эта экспозиция приурочена ко дню рождения Юры, я бы советовал рассматривать, в первую очередь, талант автора, - продолжает Расих. – Поэтому мы и не стали привлекать Юру к этой выставке - это солнечная история творческой личности, которая всю жизнь занималась самообразованием.

Впрочем, приезд рокера не мог состояться, в первую очередь, из-за гастрольного тура, в котором музыкант находится.

- Сын звонил мне в час ночи из Барнаула, - рассказывает Фания Акрамовна. – Хвастался, что у них там очень тепло, а я ему сказала, что у нас совсем уже лето.

В Барнауле поклонникам музыканта повезло: они смогли оценить новую программу «Иначе». А вот зрителей Кемерово, Юрги, Омска и Тюмени ожидал неприятный сюрприз: несмотря на то, что билеты в кассах не залеживались, концерты в этих городах были отменены. Шевчук уверен, что отказы в предоставлении площадки связаны с его протестной деятельностью.

На выставке Фанию Акрамовну сопровождала дочь Наталья. Художница призналась: хотя сына нет рядом, Юрий Юлианович старается звонить ей ежедневно.

- Он меня всегда спрашивает, рисую ли я, - улыбается женщина. – И когда я отвечаю, что творю, он каждый раз очень радуется.

Фанию Акрамовну всегда тянуло к рисованию, но в молодости не получила нужного образования. Потому мечтала, чтобы сын посвятил себя живописи - хотела в нем реализовать свою несбывшуюся мечту стать художницей. Еще в молодости выучившись на радистку, Фания Гареева жила в Якутии, работала на судах, трудилась на Крайнем Севере и даже была награждена знаком «Почетный полярник». Потом вместе с мужем переехала на Магадан, затем - в Нальчик.

- Там я впервые попала в художественную школу, хотя рисовала с самого детства, - вспоминает Фания Акрамовна. – Но и тут не повезло: я и пары месяцев не прозанималась, как школу закрыли.

«От пьянки спасала Юру на Колыме»

В родную республику женщина вместе с семьей вернулась только в 1970 году и тут же устроилась работать в Уфимское музыкально-художественное училище, ныне педколледж №2.

- Я всегда искала такую работу, где бы могла рисовать. Была вакансия секретаря, и я решила получить это место, - вспоминает она. – Но сначала заявила руководству свое главное условие: ходить после работы на занятия.

В 1974 году в педагогическом институте открылось художественно-графическое отделение. Фания Акрамовна решила оставить прежнюю работу и перейти на новую.

- Я ведь даже не о себе думала, а о сыне, - говорит она. – Несмотря на то, что Юра всегда музыку любил, мне очень хотелось, чтобы он стал хорошим художником.

После первого курса его обучения Фанию Акрамовну вдруг вызвал к себе для серьезного разговора ректор.

- Оказывается, сына видели пьяным. А тогда были времена, когда алкоголь категорически запрещался. Из пединститута тогда уволили профессора, которым пришел нетрезвым. Юру поймали на этом деле дважды, и руководству пришлось его отчислить - рассказывает женщина. – Я, конечно, сознания от этой новости не потеряла, но задумалась, что с сыном делать дальше. А Юра вовсе не расстроился - заявил, что едет в Одессу работать в каком-то трактире.

Фания Гареева решила, что сын сопьется и «решила вытащить его из этой ямы, отправившись на Колыму».

- К тому же до «северного» стажа мне не хватало двух лет, - вспоминает она. - Я сказала Юре, что очень сложно ехать одной, попросила меня сопроводить. Он тут же согласился, ведь всегда был легким на подъем.

В якутском поселке Черский 18-летний парень утроился на работу грузчиком, а мама трудилась секретарем. Но вскоре Шевчука вызвали в военкомат.

- Он поехал в Якутск на медосмотр, - продолжает Фания Акрамовна. – А там как узнали, что у него зрение -7, только посмеялись: «Наши солдаты белке в глаз попадают, а ты вообще ничего не видишь».

Юноша очень расстроился – «даже туда не взяли», но тут он познакомился с одним из столичных охотников, которые целыми компаниями съезжались на богатый пушниной Север.

- Он отправился на охоту и пропал, - говорит она. – Я просто не знала, куда себя девать: неделю нет, две.

Мать вместе с коллегой поехала по окрестным лесам в поисках пропавшего отпрыска.

- Было страшновато: останавливались у землянок, где жили бывшие зэки, и интересовались, не видели ли они длинноволосого мальчика в очках. Тогда мы его так и не нашли - он сам вернулся через два месяца, понял, что не охотой заниматься надо, а учиться, - говорит Фания Акрамовна. – Юра всегда такой свободолюбивый был, сам по себе. Если куда-то уедет, я об этом самая последняя узнавала.

В 1974 году Фания Акрамовна, которой было уже 48 лет, училась вместе со студентами, пропадала с ребятами на строительстве и обустройстве факультетских классов, а некоторые из однокурсников пришли поздравить ее с открытием выставки.

- Благодаря ей, у нас всегда была бумага и краски - очень помогала нам во всем, - вспоминает выпускник первого набора худграфа Мухтар Биишев. – А для Юры первостепенной была музыка: он, еще не будучи студентом, поехал вместе с нами и мамой на летний пленер в Зилаир. Так вот своим талантом он и тогда не кичился: давал возможность другим ребятам сыграть, и только если его просили, брал в руки гитару.

Мужчина помнит, как в 1984 году плачущая мать приходила в институт после очередной злобной статьи в газете «Ленинец», по заказу властей травившей Шевчука.

- Я тогда очень страдала от несправедливости к сыну, - говорит Фания Акрамовна. - Даже в Москву ездила, стараясь все уладить, договаривалась о том, чтобы на Юру так сильно не набрасывались. Хотела до Пугачевой дойти, но ей тогда и самой было нелегко.

Диплом художника музыкант все же получил, как и обещал. После выпуска он тут же пришел к маме и радостно заявил: «Вот диплом, теперь я беру гитару и занимаюсь музыкой».

- Мои дети – самые лучшие произведения, - улыбается художница. – Но только я знаю, чего мне стоило их вырастить.

Юлия ЛЕЖЕНЬ.