Posted 3 февраля 2015,, 07:18

Published 3 февраля 2015,, 07:18

Modified 10 ноября 2022,, 18:44

Updated 10 ноября 2022,, 18:44

Телекулинар Готовцев: «Домашняя кухня – женская, а парадная – мужская»

3 февраля 2015, 07:18
Кирилл Готовцев – человек, широко известный в узких кругах. Один из основателей рунета, входит в число пионеров российской интернет-рекламы и сайтостроения. Публицист, дизайнер, писатель, редактор, автор колонки «Записки эротомана» год назад дебютировал как ведущий кулинарного шоу «Готовим с Готовцевым» на канале «Перец». В Уфе Кирилл провел кулинарный мастер-класс, встретился с местными байкерами и прокатился в их компании в окрестностях города.

«Новые блюда тестирую на домашних»

– Кирилл, почему решили податься в телеведущие, да еще кулинарного шоу? Захотелось, чтобы еще и бабушки на улице узнавали?

– Я искренне верю, что у нас в стране остро не хватает хорошего кулинарного персонажа. Апофеоз роли, которую можно построить, – Гордон Рамзи – британский ведущий шоу «Адская кухня». А у нас с этим не складывается, есть много хороших передач, но их ведут в основном повара. Повар и шоумен – две разные профессии. А я умею и первое, и второе, и третье. К первому сезону нашего шоу и у меня, и съемочной группы много внутренних претензий, хотя были вполне приличные рейтинги. Второй сезон будет на порядок круче - кинематографически шедевральный. Нам есть куда стремиться. Планов - громадье.

– Дома часто готовите?

– Если говорить про поток, конечно, готовит жена. Домашняя кухня – женская, а парадная – мужская. Стараюсь готовить по выходным, но со мной очень тяжело. Я начинаю экспериментировать. Все новые блюда тестирую на домашних. Понятно, что не все удается с первого раза, получается долго и грязно. Есть хочется, а этот красавец сидит на кухне! В нее ж не войти, пока я там. Поэтому семья ждет, пока я что-то приготовлю, а потом это надо еще съесть.

– А есть фирменный рецепт на скорую руку, когда все сгорело, а семью кормить надо?

– Всегда можно сделать омлет. У меня это очень богатое блюдо - не просто яичко взбить. Мясо можно пожарить быстро. Я на «Рецепте на миллион» сделал карбонару (спагетти с жареным беконом) по авторскому рецепту за шесть минут. Там есть секрет: в нее надо потереть сыр с лимоном.

– Сами-то поесть любите?

– Грешен. Но сейчас худею. Может, со стороны и незаметно, но мне очень: три новые дырки на ремне за два месяца. Вот только в рестораны ходить не люблю - начинаешь ковыряться пальчиком в блюде: не так сервировали, это - не дожарили, то - переварили. И все удовольствие пропадает. Нельзя ходить туда, где готовят хуже тебя. То есть практически и некуда пойти. Понятно, что в большинстве ресторанов шеф готовит лучше меня, но он же в зал никогда не готовит! Для этого есть линейный повар, а ему, чтоб до меня дорасти, надо учиться.

– Вы мечтаете открыть авторскую кулинарную школу – «Реальную шовинистическую кухню». Как продвигаются дела?

– Школа – глобальная проблема. Мы уже собрали вполне приличную сумму: на часть куплено оборудование, часть лежит и ждет своего часа. Сейчас в Москве тяжело с помещениями, у всех аренда привязана к доллару. Цены и до этого были неприемлемы, а теперь вообще не о чем говорить.

– Вы создали рекламное агентство «Маньяко». Не мешает ли столько оригинальное название вести бизнес?

– В теории, когда японцы используют англицизм, то добавляют к нему превосходно-вежливый суффикс «о». «Маньяко» – так бы японцы произносили слово «маньяк». С нашим названием связано много «трагических» историй. Клиенты, конечно, не убегали в ужасе, но делали квадратные глаза и говорили: «Нет!». Причем это происходило на верхнем уровне, мы договаривались со специалистами, а они потом слышали: «Как называется? Ты что, с ума сошел?! Приведи нормальных людей, идиот!». И тем не менее в нашем портфолио достаточное количество приличных компаний, в том числе и европейских.

«Я не изобретаю велосипед, а бегу впереди паровоза»

– У большинства раскрученных вами проектов были подражатели в регионах. А сами кому-то подражали?

– Я системный методолог: могу элемент из одной области трансформировать и применить в другой. Всегда задумываюсь: это я придумал? Но есть вещи, которые я сделал первым в мире. Социальная сеть Foursquare была слизана почти один в один с придуманного мной проекта Catch Up!. Они могу говорить все, что угодно, но по факту это сложно оспорить. Совпадения в мелочах, а еще более забавно – в интерфейсе, когда люди не понимали, зачем мы так сделали, но посмотрели и сделали также. Но наш проект был сделан, когда не было еще геопозиционирования, сами технологии были не готовы к его запуску. Это не изобретение велосипеда, а скорее даже бег впереди паровоза.

– Вы ведь когда-то собирались стать главным жж-истом России.

– «Живой Журнал» умер. Его собственник – SUP Media - старательно его убивал в течение долгого времени. Аналитику - что будет происходить с жж - я написал лет 10 назад, в тот момент, когда стали происходить сбои, и все очень нервничали. Очень жаль, Live Journal был очень хорошей площадкой и продолжает ей быть для некоторого количества людей. У меня туда идут копии из соцсетей, инстаграма. Вот пример. Был я недавно на радио и написал об этом. Во всех соцсетях обсуждения, комментарии, а в жж – тишина. Там продолжает оставаться какая-то аудитория, но в своем рейтинге я ее уже не считаю. Жаль, что сегодня нет площадки, куда можно выкладывать фундаментальные тексты, которые бы читали долго.

– А желания создать альтернативный проект не возникло, с вашим-то опытом?

– Это большие деньги, силы. И я не представляю, кто бы после этих сложных историй с жж захотел этим заняться. Пока в интернете нет очевидной и понятной тенденции, как могут жить большие тексты.

– А вам не кажется, что в последнее время вновь появилась цензура?

– Надо четко понимать, что она была всегда. Я работал в «Известиях», когда о цензуре никто не говорил. Но раз в неделю проходили пленарки и каждое утро – летучки, где редактор совершенно четко говорил коллективу, о чем нужно писать. Это происходит во всех изданиях, которые я знаю. А СМИ не принадлежат главному редактору, это некий осьминог с большим количеством щупальцев, который может кому-то давать слово, кому-то нет. Но управление контентом происходит в ста процентах случаев. Сейчас мы живем в довольно непростой период, когда идея, что говорить можно про все, что угодно, начинает аккуратно заканчиваться. Это одновременно и хорошо, и плохо. Пресса имеет доступ к огромным аудиториям, а это большая ответственность. Если вы с ней не справляетесь, вас будут к этому принуждать. Это нормально, и это есть во всем мире.

– А интернет-цензура?

– То же самое. Какая разница, как мы добираемся до аудитории - с телеэкрана или через интернет. Никакое дополнительное законодательство для сети не требуется. Там не происходит ничего такого, что не происходило бы в жизни. Регистрация – это некоторое свидетельство, что ты большой, взрослый, и за тобой присматривают.

«Пытаюсь удержать в себе ребенка»

– Ваш дед Моисей Наппельбаум был известным советским фотографом. Его фотография Ленина считается одной из лучших. Еще он снимал Сталина, Есенина, Станиславского, Блока, Горького... Что стало с его архивом?

– Моисей Соломонович – мой прадедушка, но в семье принято называть его дедом. Я не застал его, к сожалению. Что касается его работ, то есть некоторый довольно большой набор переснятого. Наша семья в свое время была вынуждена отдать практически даром большую часть архивов в Германию. Это был единственная возможность их сохранить: они выцветали в геометрической прогрессии, не выдерживая яркого света. Их сейчас переснимают какой-то хитрой светосильной техникой. Дедушка сделал в свое время очень большую ошибку, передав свои архивы в «Госфильмофонд». На тот момент его поступок казался разумным. Насколько я знаю, «Госфильмофонд» все это в свое время оцифровал, а оригиналы выбросил. Говорят, какую-то часть спасли, кто-то ходил по помойкам и собирал. Но может их продали.

– А сами фотографией увлекаетесь?

– Да, но у меня сейчас «детский период» – зацепил инстаграм. Очень нравится вызов, который он кидает фотографу. Грубо говоря, есть айфон, у которого никакой фотоаппарат, более того, встроенный фотоаппарат инстаграма его ухудшает. Сможешь ли ты сделать из этого приличный кадр? Понятно, что практически нет шансов сделать шедевр. Я стараюсь снимать на телефон регулярно, и мне искренне кажется, что есть отличные кадры, но они хороши в рамках формата.

– Вы были против установки в Москве памятника Бродскому работы Церетели. Как удалось решить спор мирным путем?

– Это была во многом личная история. Иосиф Бродский – старый друг семьи. Честно говоря, на тот момент Церетели воспринимался мной более эмоционально. Мы два дня просидели с ним нос к носу, разговаривая. Он сказал тогда очень правильную вещь: «У меня есть ресурс, чтобы делать и ставить мои скульптуры. И я буду их делать, чтобы они остались. А если это все так плохо, то следующее поколение все это выкинет». Кстати, благодаря именно этому случаю сейчас к Зурабу Константиновичу я отношусь с огромным уважением. Как он красиво разыграл свою партию! Мы, люди разного формата и масштаба, подружились. Церетели – один из лучших президентов академии художеств, включая царский период. Не было человека, который бы сделал столько для молодых художников. В его жизни много довольно сильных историй, которые, правда, не связаны с большим форматом. А у него огромное желание делать большой формат.

– Вы ведь по образованию киновед, окончили ВГИК. Какое кино предпочитаете?

– Люблю кино для дебилов - с супергероями. «Бэтмен» – это прекрасно. Сейчас кинокомпания ушла в сериалы, снимается «Готэм», приквел к истории. Мне лично кажется, что сейчас все интересное в кинематографе происходит в сериалах, а большой кинематограф ушел в шоу. Я очень ждал свежих «Трансформеров» и в итоге чудовищно разочарован: сюжет глубиной в полтора сантиметра пытаются обвешать красивой картинкой, но она не дотягивает. Ну да, американцы смотрят, но для людей, которые понимают, с какой стороны брать отвертку, это странно и скучно. Как и большинство киноведов, я не способен смотреть серьезное кино, потому что сразу переключаюсь в рабочий режим.

– У вас роскошные усы! Как давно вы вместе?

– Усы появились лет пять или шесть назад, борода была и раньше. Их придумал мой приятель и телеведущий Андрей Добров. Начал я их растить по другой концепции – китайские длинные вниз, но оказалось, что жить с ними совершенно невозможно, потому что за обедом можно внезапно обнаружить, что ты жуешь ус. А вот когда их подкручиваешь, такого не бывает. С такими усами можно звонить через пять-шесть лет и говорить: «Помните, мы уже сотрудничали? Ну, я такой парень с усами». «Да, я тебя помню, ты крутой - приезжай!». Визуальная привязка работает не только в шоу-бизнесе, но и в продажах.

– В свои 45 ощущаете себя мужчиной, умудренным опытом?

– Я очень много работаю над тем, чтоб удержать в себе ребенка.

Вероника ПОЛЯНСКАЯ.

"