Пьесу «Дорогая Елена Сергеевна» запретила учительница из Уфы

День мучителя

Труппа «Перспективы» громко заявила о себе, представив зрителю не легкую комедию, а гротесковую пьесу итальянского драматурга Дарио Фо «Не играйте с архангелами». Петрозаводский режиссер Олег Липовецкий отказался веселить зрителя, заставив его осмысливать непростое действо с элементами политической сатиры и социальной драмы. Другой спектакль – гламурная сказка «Два Ивана» - удивила не только детей, но и взрослых потрясными декорациями и костюмами, которые придумал и воплотил художник-постановщик Владимир Королев. Судя по новой постановке, организатор театра, бизнесмен Яков Ривкин порядком поиздержался, щедро оплачивая творческие изыски постановщиков. Потому «Дорогая Елена Сергеевна» вышла совсем не дорогой, а очень даже бюджетной: новый спектакль получился камерным и с визуальной точки зрения очень скромным. Творческие амбиции ушли на второй план, а новоявленный антрепренер решил разорительное предприятие сделать, наконец, прибыльным. Решено было ставить поучительную пьесу о трудных подростках и распространять билеты по школам. Бизнес-план отлично сработал: билеты скупали целыми классами, и на премьере зал заполнили шумные школяры, к которым были приставлены училки-церберши, и театр получил гарантированные аншлаги. Многим пьеса знакома по одноименному фильму Эльдара Рязанова. В конце 80-х комедиограф неожиданно для многих взялся за социальную драму. В это время на экраны вышли острые картины о проблемах молодежи «Маленькая Вера», «Взломщик», «Меня зовут Арлекино». Высказаться на эту тему захотелось и мэтру. Пьесу Разумовская написала еще в 80-м по заказу минкульта. Произведение молодого драматурга произвело эффект разорвавшейся бомбы и так напугало чиновников, что они от смелой по тем временам пьесы поспешили откреститься. Тем не менее, «Елену Сергеевну» поставили в Таллине на эстонском языке, а потом и в питерском Ленкоме. Интересно, что пьесу, которую расхватали около 20-ти театров, запретили в 83-м и обязали снять с репертуара. Еще интереснее, что поводом стало письмо разгневанной учительницы из Уфы, которая чуть не сломала драматургу судьбу.

- Письмо я не читала и могу только догадываться о его содержании, - рассказала г-жа Разумовская в одном из интервью. - Вероятно, речь шла об очернении советской школы и вообще всей советской действительности... «Сигнал» разбирали на очередном заседании Бюро ЦК партии уже при Горбачеве, после чего меня вообще запретили. Я очень переживала, не столько из-за запрещения, сколько из-за того, что в БДТ тогда репетировали следующую мою пьесу.

Письмо уфимской училки возымело такое действие, что вопрос о необходимости снятия пьесы поставило не министерство культуры, а… комитет госбезопасности!

С началом перестройки в 87-м пьесу «реабилитировали», и тогда уже за нее взялся Рязанов, пригласив на главную роль Марину Неелову. Но еще тогда Рязанов сокрушался, что немного припоздал с экранизацией.

- Если бы мне дали возможность поставить пьесу в 83-м, сразу после «Вокзала для двоих», тогда это была бы, несомненно, бомба. В конце же 80-х эффект воздействия «Елены Сергеевны» снизился.

А вот уфимской труппе пьеса показалась очень свежей и своевременной. По сюжету без пяти минут выпускники являются к учительнице домой якобы для того, чтобы поздравить ее с днем рождения. На самом деле одноклассники – трое парней и девушка - приходят к дорогой Елене Сергеевне (Анна Бурмистрова) вовсе не за этим: ребятам нужен ключ от сейфа, в котором хранятся экзаменационные работы, которые не тянут на «отлично». У Володи, Паши, Витька и Ляли уже и листы с правильными ответами для замены заготовлены. У идеолога этой малочисленной банды Володи (Иван Трифонов) даже нет сомнений, что кроткая училка сдастся без боя, вручив любимым ребятам вожделенный ключ, открывающий дверь в успешную жизнь, полную удовольствий. Молодые люди вовсе не готовы к отпору, который дает тихая Елена Сергеевна: учительница впадает в ярость и указывается наглым школярам на дверь.

Ночь откровений

Поскольку намеченный план у них срывается, подростки начинают импровизировать, в процессе сатанеют, опускаясь все ниже и ниже. Сама ситуация испытывает еще вчерашних детей: насколько далеко они могут зайти. А они решают идти до конца, причем в ход идет подкуп, шантаж, мольбы, угрозы, шмон. В конце концов, малолетние мерзавцы обыскивают саму учительницу, которая становится узницей в собственной квартире.

Но сообщницей преподаватель становиться категорически не желает – это противоречит ее моральным принципам. Она взывает к совести учеников, называет их «фашистами», «гангстерами», «моральными ублюдками», пытается образумить, спасти их заблудшие души, но не находит понимания. У молодых своя правда: они хотят «жить по-человечески», «отхватить от общего пирога кусок пожирнее». Беда в том, что в своем пафосе Елена Сергеевна совсем не убедительна, противопоставить их «новой морали» ей совершенно нечего. Она лишь может декламировать идейные пошлости.

- Глядя на вас, мы с детства учимся лицемерить, фальшивить и показушничать. И учат нас этому десятки учителей и сама жизнь! Так что бросьте, Елена Сергеевна, мы - ваши дети. Кровные дети, а не пасынки, и не открещивайтесь от нас руками и ногами, вы нас породили сами! – бросают ей ученики.

Страшная ночь открывает ей глаза на бессмысленность работы. Учительница выглядит беспомощно и жалко, а в некоторые моменты карикатурно.

- Вы же не женщина, Елена Сергеевна, вы газетная передовица в юбке! – очень точно подмечает Ляля в исполнении Иванны Колмыковой.

В своем фильме Рязанов превратил Неелову практически в пенсионерку, которая носит старушечьи платья.

- Вы интересная женщина, а ходите Бог знает в чем, - не церемонится с учительницей Ляля. - Ну кто это сейчас носит?

В уфимском же спектакле Анна Бурмистрова щеголяет по сцене в белых туфельках, короткой юбочке и игривой кофточке небесного цвета с рукавами-фонариками, что, по мнению «модной судьи» Эвелины Хромченко, является «трендом сезона». Красавица-актриса ну никак не хочет перевоплощаться в училку-сухаря.

Режиссеру спектакля Салавату Нурисламову пришлось осовременить текст пьесы, правда, правки коснулись лишь бытовых моментов. Исчезло упоминание о Шагале, купленном на «черном рынке», о портвейне, за которым Витек отстоял три часа. Но разговоры о блокбастерах и «Мартини» пьесу не спасли. На уфимской премьере выяснилось, что за тридцать лет пьеса выдохлась, потеряв остроту, а на первый план вылезло морализаторство. Текст перенасыщен выспренними речами юнцов, свойственными не столько школярам, сколько умудренным опытом лекторам. Поверить, что в жизни таким высоким слогом выражаются подростки, очень сложно. При этом желания у ребят очень даже земные, если не сказать приземленные. Один хочет власти, другой - любви, третий - напиться и забыться, а единственная дама мечтает выгодно продать девственность.

- Тому, кто подороже заплатит! – бесстыдно поясняет Ляля, и в этот момент юный зал очень оживляется. И непонятно: то ли уфимские школьницы осуждают свою расчетливую и морально павшую ровесницу, то ли сожалеют о том, что невыгодно распорядились собственной целомудренностью. В любом случае бурное обсуждение прямо во время спектакля очень радует присутствующих учителей. Разумовская постаралась выписать яркие типажи: здесь и амбициозный парень с замашками лидера, готовый шагать по трупам, влюбленный тюфяк, потомственный алкоголик, у которого нет будущего, а также морально неустойчивая и расчетливая девица. А уже в классе ребят, наверняка, ожидает детальный разбор образов героев пьесы.

Ашир МУРАДОВ.