В Уфе адвокаты заявили о затягивании прокуратурой суда по убийству топ-менеджера УМПО

От чего умер Юрий Яшин?

Сегодняшнее заседание началось с допроса сотрудницы государственного Бюро судмедэкспертизы Натальи Михайловой, проводившей в 2018 году вскрытие трупа Юрия Яшина. Судя по перечисленным травмам, на его теле, как говорится, почти не осталось живого места. Основываясь на показаниях, звучавших ранее в суде, можно не сомневаться, что практически все эти травмы нанес Токарев, который, по его словам, потерял над собой контроль, встретив сопротивление со стороны жертвы.

Судмедэксперт Михайлова была приглашена в суд по просьбе адвоката Рустама Гумерова, защищающего Альмира Хасанова. Напомним, из материалов дела следует, что после нападения на парковке по дороге к Сафроновскому проезду, где впоследствии был спрятан труп Яшина, Федор Токарев, сидевший за рулем, дал команду сопровождавшим его Руслану Мингазову и Альмиру Хасанову «сделать что-нибудь», чтобы стонавший в багажнике Яшин умолк.

Мингазов накинул избитому потерпевшему на лицо плед, но стоны от этого не прекратились. Тогда, опять же по команде Токарева, Альмир Хасанов надел на шею Яшину пластиковый хомут. В суде он заверял, что не затягивал хомут и не мог убить Яшина.

Однако выводы судмедэкспертизы однозначно гласят: Юрий Яшин скончался в результате механической асфиксии — то есть удушения. Наталья Михайлова уверенно заявила, что хомут на шее Яшина был затянут, когда он был жив.

Другие ранения, включая открытую черепно-мозговую травму, тоже могли бы повлечь смерть Яшина. Но это не дает оснований отрицать, что механическая асфиксия сыграла в его смерти основную роль.

Адвокат Евгений Молоканов, защищающий Руслана Мингазова, попросил эксперта уточнить, были ли на теле Яшина найдены следы применения электрошокера. Наталья Михайлова сказала, что характерных ожогов или ссадин она не видела. При этом она не исключила, что их не удалось выявить, потому что электрошокер мог угодить в область одной из обширных гематом.

Телефоны не пересекались ни разу

Адвокат Павел Киселев вновь выступил с ходатайством о приобщении к материалам дела результатов исследования, проведенного специалистом уфимской фирмы «Башэкспертиза» Рушаном Саттаровым. Судье представили пакет документов, подтверждающих квалификацию эксперта. Однако это не помогло избежать претензий к его работе.

В итоге судья Ильгиз Ахметдинов все-таки отклонил ходатайство адвокатов, касающееся заключений экспертиз, которые проводил этот специалист.

Оказалось, защита Евстафьева предвидела такое развитие событий и попросила провести экспертизы телефонных соединений и скриншотов другого специалиста — криминалиста московского «Центра независимых экспертиз» Сергея Подколзина, уже выступавшего в суде на прошлой неделе.

По большому счету, Сергей Полколзин после проведенной экспертизы подтвердил выводы, сделанные ранее Рушаном Саттаровым. По его словам, ни в сентябре 2017 года, ни в мае 2018 года (даты взяты из показаний Токарева, данных на следствии) Евстафьев и Токарев не оказывались в зоне действия одной базовой станции сотовой связи. И в целом с 20 сентября 2017 года по 21 июля 2018 года между Токаревым и Евстафьевым не было найдено ни одного соединения. Это позволяет учтверждать, что они не общались.

Не обнаружила экспертиза также ни одного дня, когда Токарев, Евстафьев и Ахмаметьев оказались бы в зоне действия одной базовой станции. Это обстоятельства важно было уточнить, поскольку Николай Ахмаметьев, который являлся отцом сожительницы Федора Токарева и подчиненным Сергея Евстафьева, ранее дал показания о том, что в сентябре 2017 года видел, как они встречались на парковке перед заводоуправлением УМПО и даже помахал им рукой. Это касается и 15 сентября 2017 года, за которое зацепилось следствие, и еще четырех дней того месяца, когда, согласно сведениям с проходной предприятия, Сергей Евстафьев ушел с работы раньше Николая Ахмаметьева.

Напомним, вышеупомянутые показания были даны Николаем Ахмаметьевым в суде в середине сентября прошлого года, до того, как Токарев признался, что оговорил остальных подсудимых. Конечно, было бы проще вместо экспертиз вызвать его в суд и вновь допросить после заявления Токарева. Однако сделать это невозможно, потому что в ноябре Николай Ахмаметьев скончался.

Специалиста попросили также уточнить, были ли в телефонах Токарева и Евстафьева одинаковые контакты, исходя из ранних показаний Токарева о том, что его свёл с Евстафьевым некий криминальный авторитет. Оказалось, что единственным номером, на который оба совершали звонки, является телефон все того же Николая Ахмаметьева.

Адвокат Филюс Исмагилов наглядно показал присяжным, как проводилось данное исследование при помощи специальной программы «Cellebright Reader».

Он также продемонстрировал, как при помощи этой программы удалось выяснить, когда и кому Токарев отправлял ту самую поддельную кляузу о неких злоупотреблениях Сергея Евстафьева, которая якобы была подана в региональное управление ФСБ от имени Юрия Яшина осенью 2017 года. Как оказалось, 28 октября 2017 года Токарев отправил скриншот кляузы Ниоклаю Ахмаметьеву, а также своей сожительнице Ольге Бажиной и её матери, чтобы «были в курсе и оценили».

В телефоне Токарева удалось найти упоминание фамилии Яшина в семи чатах. Собирая информацию об имуществе будущей жертвы, он запрашивал сведения о нем у таких абонентов, как «Игорь Горбунов», «Ильшат-МВД», «Саша Большой», «Саша Багин», «Николай Иванович», «Дияз» и «Любимая». Большинство из них были допрошены в суде и в основном подтвердили, что общались с Токаревым на эту тему.

Добавим, что телефонный номер Токарева заканчивается тремя шестерками. Комментарии излишни.

И снова про скриншоты

Специалист Сергей Подколзин очень подробно рассказал, почему скриншоты Whats-App-переписки, предъявленные Токаревым на следствии в качестве доказательства его общения с Сергеем Евстафьевым, следует считать подделкой.

Так, Подколзин обратил внимание судьи и гособвинителей на то, что ни у одного из 17 скриншотов Whats-App-переписки, переданных Токаревым следствию, нет строки ввода текста, которая должна там быть по умолчанию, даже если не было не отправлено ни одного сообщения.

Это значит, что мы имеем дело с неполным скриншотом, над которым, как минимум, кто-то поработал, подчеркнул Сергей Подколзин.

Помимо этого, у нескольких скриншотов осталась вверху так называемая строка состояния, где видны сведения о состоянии зарядки, времени, соединение GPRS и т. д.

Токарев утверждал на следствии, что переписку с Евстафьевым вел при помощи мобильников марки Samsung то ли J5 то ли J7, которые он когда-то приобрел сам в Москве. Однако изучение сервисных знаков в строке состояния и сравнение их с инструкциями телефонов соответствующей линейки на сайте компании Samsung помогли вновь уличить Токарева во лжи.

Специалист пришел к выводу, что скриншоты могли быть созданы, как минимум, при помощи телефонов с двумя разными операционными системами — Android и IOS.

Гособвинители засыпали его уточняющими вопросами о том, могли ли те или иные обстоятельства (обновление версии мессенджера Whats-App, вероятное сжатие изображения при отправке по электронной почте и т. д.) повлиять на качество изображения. Однако Сергей Подколзин пояснил, что это невозможно, и вновь напомнил свою ключевую претензию к изображениям — отсутствии строки ввода текста, что свидетельствует если не о подделке, то о редактировании скриншотов и однозначно ставит их подлинность под сомнение.

Примерно в таком же духе прошло изучение биллинга телефонов Токарева и Евстафьева от 11, 13, 18 и 29 сентября 2017 года, когда коммерческий директор УМПО покинул здание заводоуправления раньше Николая Ахмаметьева и по этой причине гипотетически мог быть им замечен на парковке перед предприятием в компании Токарева.

Гособвинители вновь стали спрашивать специалиста о шансах исказить данные биллинга — например, при отсутствии телефонных соединений долгое время. Сергей Подколзин пояснил, что непрерывная сессия Whats-App либо, наоборот, бездействие телефона не могут длиться больше часа, в начале и в конце которого всегда ставится отметка о близости к той или иной базовой станции связи.

«Это безобразие!»

Дальнейшие действия гособвинителей дались адвокатам Сергея Евстафьева нелегко — это было видно по их лицам. Уточним, что присяжные этого уже не видели.

Мы изучили заключения этого специалиста и выявили в ряде случаев отсутствие сведений о местонахождении Сергея Евстафьева в разные периоды времени. Это касается 5, 7, 8 и 20 сентября 2017 года и дает возможность предположить, что он мог встретиться с Токаревым в периоды, когда его сотовый телефон оставался не отмечен базовыми станциями сотовых операторов, заявила гособвинитель Мария Карачурина, поставив тем самым под сомнение выводы экспертизы.

— Представители прокуратуры вводят участников процесса в заблуждение. Если изучить предметно каждый из названных ими дней, то сразу станет очевидно: Евстафьев и Токарев находились в разных концах города, а 6 сентября Сергей Васильевич вообще был в отъезде в Иглинском районе, — возразил адвокат Павел Киселёв.

То, о чем сейчас говорит гособвинение, вообще не имеет отношения к предмету доказывания. Специалист должен был выяснить при помощи билинга телефонов, имела ли место встреча Токарева и Евстафьева возле заводоуправления УМПО в вечернее время, а не искать, где и в какой день их автомобили могли проехать по соседним улицам. Это уже напоминает больше игру «Что? Где? Когда?», а не суд, дополнил адвокат Айрат Хикматуллин.

Помимо этого, гособвинение выдвинуло ходатайство о проведении экспертизы скриншотов Whats-App-переписки, чтобы выяснить, на каких мобильных телефонах они могли быть изготовлены.

Это обсуждение велось на полном серьезе, словно и не прозвучали в суде признания Токарева, что он всех оговорил, а эти злополучные скриншоты распечатал с ноутбука следователя при отсутствии подключения к интернету.

Тут уже не выдержал Сергей Евстафьев и попросил дать ему слово.

Прокуратура опять выступает с ходатайством огульно «что-то как-то». То, что прозвучало из уст обвинения по скриншотам, — это безобразие! Мне было предъявлено обвинение, что я вел переписку при помощи телефона Samsung то ли J7, то ли J5. Экспертиза доказала, что это не так. Таким образом доводы обвинения отметены. А теперь ставится вопрос, откуда же взялись эти скриншоты. Это даже не скриншоты, это бумажки, распечатанные с компьютера. Однако прокуратура настаивает на новом исследовании. Я категорически возражаю, заявил Сергей Евстафьев.

Адвокат Айрат Хикматуллин поддержал мнение подзащитного.

— Предложенное гособвинением ходатайство не имеет значения для дела. Какая разница, на какой модели телефона были сделаны эти скриншоты? Главное — это были не Samsung J5 или J7, и Евстафьев не имеет отношения к этой переписке. Это установлено! В целом в действиях представителей прокуратуры усматривается намерение искусственно затянуть судебный процесс, — подчеркнул он.

После такой словесной пикировки судья Ильгиз Ахметдинов вновь пригласил Сергея Подколзина и спросил его, можно ли установить, на какой модели телефона были изготовлены скриншоты. Он пояснил, что это можно сделать двумя способами — либо закупить модели всех имеющихся смартфонов и сравнивать с ними, либо накачать с интернета инструкции к ним. Это займет очень много времени, поскольку специальной экспертной библиотеки по этому вопросу не существует. Судя по всему, подобным вопросом ранее никто не задавался.

Судья принял решение отложить вынесение решения по данному вопросу до следующего заседания, которое намечено на завтра, 21 января.