В Уфе из квартиры выселяют многодетного ветерана чеченской войны

Службе родному отечеству, беззаветной и честной, сначала Советскому Союзу, потом России уфимец Ирек Нугаев отдал больше четверти века. Служить старший прапорщик Нугаев начал еще в конце 70-х годов прошлого века во внутренних войсках в части, расквартированной в Уфе. За все это время побывал в командировках, выполняя служебно-боевые задачи в разных частях Союза.

В 1980 году обеспечивал безопасность на Московской олимпиаде, через пять лет в 85-м там же в столице выполнял задачи на всемирном молодежном фестивале, был в командировках в Баку, Степанакерте, Нагорном Карабахе.

Это были нелегкие времена: конец 1980-х, начало 1990-х и начало конца некогда могучего Советского Союза. Одним из ужасных и страшных пятен истории тех времен стали национальные конфликты на земле некогда оплота мировой дружбы и добрососедства: злость, ненависть можно было почувствовать физически, настолько ее плотность была велика, все это выливалось в кровавые разборки и убийства.

Ну новейшую историю нашей родины знают все, расписывать нет необходимости. В задачи старшего прапорщика Ирека Нугаева входило как раз обеспечение безопасности мирных жителей, женщин, детей, то есть, самых незащищенных. С задачей служивый справлялся, за что имеет обширный послужной список.

Нугаев побывал на обеих чеченских войнах, выполняя те же задачи – защищать мирное население. Вторая кампания оставила буквально неизгладимый след в судьбе старшего прапорщика, там он оставил здоровье. Машина, в которой он ехал с сослуживцами, подорвалась, Ирек получил ранение в виде компрессионного перелома двух шейных позвонков.

В результате проблемы с кровообращением головного мозга, значительная потеря зрения, инвалидность. Никогда не носил очки, да и в семье никто этим не страдал – отец его дожил до 90 с лишним лет и до сих пор без очков читает. А старший прапорщик Нугаев теперь вынужден всегда носить с собой две пары очков, одни для повседневного ношения, вторые для чтения.

- После ранения меня комиссовали, я вернулся домой. Первым делом к родителям заехал в Чишмы, успокоить надо было. Мать как увидела меня, чуть в обморок не упала: ей позвонили и сказали буквально следующее: «Плохо дело с вашим сыном». В контексте чеченской войны это значило только одно, вот мать и ошарашена была. Отца от этого звонка инсульт и инфаркт хватили. В больнице как увидел меня, долго рыдал как ребенок, – рассказывает Ирек Нугаев.

Дома в родной Башкирии кроме родителей старшего прапорщика всегда ждала большая и любящая семья – жена, трое детей и четверо внуков. Жили Нугаевы в небольшой квартире по улице Мубарякова в уфимском микрорайоне Зеленая роща. Общая площадь квартиры - 59 квадратных метров, полезных из них 37.

Маловато, конечно. Поэтому в 2011 году специальная комиссия войсковой части № 6795, где служил Ирек Нугаев, посчитала его нуждающимся в улучшении жилищных условий, а именно не хватало по нормам 31 квадратного метра. То есть еще бы «однушку» и все в норме. Поставили на очередь.

К 2013 году дети старшего прапорщика внесли посильный вклад в улучшение демографической ситуации: в семье родилась внучка. Комиссия пересчитала нужду семьи военного пенсионера – теперь не хватало 49 «метров» до нормы, это уже полноценная (ну как полноценная уж, постольку поскольку) двухкомнатная квартира.

Тогда же летом 2013 года семье Нугаевых выделили двухкомнатную квартиру в Затоне по улице Летчиков. Комиссия постановила заключить с Нугаевым договор социального найма. Это стандартный договор, по которому живут в общем люди в квартирах (государственных, ведомственных), которые им не принадлежат, но которые в последствии при наличии оснований можно приватизировать, то есть, оформить в собственность.

- Со мной заключили вместо этого договор служебного найма. То есть, это служебная квартира. Я тогда возмутился, но мне сказали, мол, бери, пока дают. Вообще, конечно, на тот момент я уже был пенсионером МВД, с 2001 года, поэтому служебную квартиру мне дать не могли. Но дали, мы в ней жили, и пока живем, исправно платим «коммуналку», – говорит Ирек Нугаев.

«Пока живем» – это потому что теперь эту квартиру у него отнимают. Буквально: приходят приставы, заставляют выселиться. Его самого и детей оштрафовали каждого на 5 тысяч рублей за то, что не съезжают из квартиры.

Основанием для решения о выселении из квартиры и о снятии с учета стало то, что еще в 2010 году его супруге дали земельный участок в Шамонино (пригород Уфы) под строительство.

Бывший президент Башкирии Муртаза Рахимов, накануне ухода со своего поста, в 2010 году распорядился выделить землю разным категориям работников. Среди них была супруга Ирека Нугаева. Женщина 35 лет проработала преподавателем в уфимской школе-интернате для детей с ДЦП.

- За это «бабай» и дал ей землю. Кстати, знаете, этих детей после достижения 18-летнего возраста государство тоже выгоняет на улицу, оставляя без средств к существованию. Так вот оно о нас заботится. Мой бывший работодатель, на которого я верой и правдой служил 25 с лишним лет, решил, что после того, как жена, к тому же теперь уже бывшая, получила землю, проблем с жильем у нас больше нет. Поэтому теперь у нас отнимают квартиру, в которой, помимо меня проживают в настоящее время дочь и маленький внук, – говорит Ирек Нугаев.

По словам пенсионера, к нему пока не применяют меры физического воздействия по выселению, то есть, силой пока не выгоняют. Уговаривает повременить, пока есть какой-то шанс не остаться без квартиры, в которой он живет уже много лет и которая, по его мнению, ему принадлежит на основании и законов, и справедливости. Насчет последнего: пенсионер Нугаев обратился с письмом в адрес главы государства и на этом останавливаться не намерен. И вообще давно уехал бы уже из России, но пока не может.

- 25 лет я защищал родину и служил ей для того, чтобы оказаться на старости лет на улице – неужели это политика социального государства? Мы помогаем детям Сирии, Ирана и других стран, а моих детей, детей нашей страны выгоняют из законно предоставленного жилья. Наше положение вынуждает нас обратиться в Евросоюз (ЕСПЧ). У меня знакомый три месяца назад уехал в США жить по какой-то программе поддержки. Три месяца уже живет там и до сих пор у него эйфория: как там все устроено для людей. А у нас вот так!