«Стоматология ужаса»: В Башкирии врач признался, что не имел права лечить детей

Об этой холодящей кровь в жилах истории неправильного лечения трехлетней девочки из поселка Кандры Туймазинского района, когда девочке едва спасли жизнь, но пришлось удалить часть челюсти, мы уже писали. Чтобы понять всю степень ужаса, теперь уже юридического, не только медицинского – напомним вкратце, что тогда случилось.

23 марта 2015 года трехлетняя Юлиана (на тот момент, сейчас ей почти 8) с мамой обратилась к врачу-стоматологу местной Кандринской больницы. Это филиал Туймазинской Центральной районной больницы (ЦРБ). У девочки болел зуб. Врач, осмотрев маленькую пациентку, принял решение – удалить. Ну, зуб молочный, на его месте вырастет (теперь уже нет, прим.) другой – не критично.

Девочке легче не стало, боль не унималась, появилась отечность лица. На следующий день, 24 марта, Юлиана с мамой снова оказались в стоматологическом кресле той же больницы у того же врача. Он, к слову, единственный стоматолог на весь поселок Кандры, довольно немаленький с населением сильно больше 10 тысяч человек.

Осмотрев девочку, доктор понял, что удалил не тот зуб и удалил второй. Но легче ребенку не стало. На следующий день, 25 числа, она с температурой 39 градусов и полностью распухшим лицом снова оказалась в кресле того же доктора и снова «удалил не тот зуб – рванем третий». Рванул, конечно.

Это не выдумки, не сценарий фильма-ужасов про злобного зубного колдуна. Все эти «ошибся, удалил не тот зуб» зафиксированы в материалах проверок, экспертиз, в материалах суда, все есть в распоряжении редакции.

Например, свою экспертизу провела страховая компания, которая выяснила – официально – что доктор перед удалением первого еще зуба не провел полное исследование, которое он должен был провести, не сделал рентгеновский снимок. На суде (гражданском) он объяснил это тем, что рентгена в поселке нет, пришлось бы везти ребенка в Туймазы. То есть, неполное диагностирование он признал.

Помимо недостаточного диагностирования врач не назначил ребенку необходимые противовоспалительные препараты. У девочки, тем временем, гной распространялся по всему лицу.

После удаления третьего зуба врач сказал маме Юлианы прийти на прием провериться через пять дней, 30 марта. Но уже на следующий день, 26 числа девочка лежала на операционном столе в Республиканской детской клинической больнице, где за ее жизнь боролись столичные врачи.

В итоге девочке пришлось перенести четыре (!) операции – ей чистили лицо от гноя, последняя операция связана и вовсе с удалением (!) части верхней челюсти. В итоге – деформация лицевого отдела черепа. А местный районный доктор, напомним, ждет девочку на прием через пять дней.

К счастью, девочка выжила – уфимские врачи сказали, что ее привезли прямо вот-вот вовремя, еще немного промедления и было бы поздно. Про «придите на прием через пять дней» не забываем.

На месте, где были те три вырванных зуба, новых зубов не вырастет – неоткуда, челюсти же нет. Придется ставить протез. Иначе останется непропорциональное лицо с недостатком зубов. Это незаметно, точнее, не критично в трехлетнем, в восьмилетнем возрасте, но когда девочке исполнится 12 лет, 14 лет и дальше, тут не надо объяснять, к чему этот дефект может привести, к каким непоправимым последствиям.

Родители девочки написали заявление на врача М-ова в следственный комитет. И тут начинаются уже ужасы юридические. По порядку.

Во-первых, у Туймазинской ЦРБ в принципе не было на тот момент лицензии на детскую стоматологию. Она должна быть обязательно, это установлено соответствующим федеральным законом «О лицензировании отдельных видов деятельности».

Во-вторых, сам врач М-ов не имел права лечить детей. На вопрос следователя о том, имеется ли у него сертификат специалиста, диплом профессиональной переподготовки и свидетельство о повышении квалификации по специальности «стоматология детская», он ответил, что указанных документов по указанной специализации у него не имеется.

Сам же доктор говорит, что лечит людей с 1983 года (с прошлого века) и не видит разницы между взрослой стоматологией и детской. Мол, его специализация «стоматология хирургическая» позволяет ему это делать. Вполне, возможно, что 30 лет назад, в прошлом веке и можно было так делать. Но сейчас нельзя – больницы для этого оформляют отдельные лицензии.

Дальше больше. В своих объяснениях следователю врач М-ов говорит, что предупредил родителей Юлианы, что ей нужно будет, скорее всего, лечь в больницу, в Туймазинскую ЦРБ. Якобы для этих целей он пригласил их 26 марта на прием – чтобы положить в больницу. В этот день, кстати, девочке сделали первую операцию уже в Уфе.

Однако когда мы читаем выписку из экспертизы, проведенной ранее страховой компанией, мы видим другую картину. Там черным по белому написано: «Из записей врача следует, что в госпитализации отказано из-за отсутствия мест». То есть, существуют записи врача, в которых четко сказано: в госпитализации отказано, мест нет. Как он собирался положить девочку в больницу? Он соврал следователям и те почему-то поверили? Следователи вообще читали записи врача?

Следователи республиканского управления Следственного комитета России проводили доследственную проверку в отношении доктора М-ова по двум статья уголовного кодекса: 118 «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности» и 238 «Выполнение услуг, не отвечающих требованиям безопасности».

По обеим статьям следователи решили: состава преступления нет, стоматолог М-ов ничего плохого не сделал. Более того, читаем внимательно постановление об отказе в возбуждении уголовного дела: «В ходе проверки установлено, что в действиях М-ова составы преступлений, предусмотренные статьями 118 и 238 УК РФ, поскольку данных, указывающих на то, что медицинские услуги, оказанные М-овым, не отвечают требованиям безопасности, что повлекло за собой причинение вреда здоровью несовершеннолетней, не имеется».

Вам тоже показалась некоторая абсурдность этого утверждения? То есть, по мнению следователей, те методы лечения, которые применил врач М-ов, не вызвали вреда здоровью девочки. То, что врач едва не угробил ребенка, то, что ее кое-как спасли уфимские врачи – следователи на это почему-то внимания не обратили, так как, по их убеждению, врач все делал правильно. Абсурдно, но это так.

Читаем отказное далее - это уже за всеми возможными краями разумности.

«Действия М-ова соответствовали всем требованиям медицинских стандартов, предусмотренных ведомственными нормативными актами министерства здравоохранения Российской Федерации. Кроме того, не установлена тяжесть вреда, причиненного пациентке».

Соответствуют всем требованиям. То, что не сделал необходимое рентгенологическое исследование, то, что не назначил вовремя противовоспалительные лекарства – это, по мнению следователей, соответствует стандартам российской медицины.

Следователи говорят, что не установлена тяжесть вреда, причиненного девочке. Раскурочили все лицо, удалили часть челюсти, зубы в том месте никогда не вырастут – но тяжесть вреда не установлена. Такое ощущение, что следователи вообще какое-то другое дело изучали.

А может быть, медицинские стандарты изменились, а мы не в курсе? Или может быть, следователи что-то не доглядели. Такое не впервой: совсем недавно мы писали, например, об уголовном деле Шредингера, там тоже много чего абсурдного.

А Юлиана тем временем взрослеет и с детской наивностью продолжает надеяться на справедливость.

«Медиакорсеть» следит за развитием событий.