Режиссер Альберт Имамутдинов: «У каждого свой Мустай»

Спектакль создан Башкирским государственным театром кукол в преддверии юбилея народного поэта Башкортостана — 20 октября 2018 года исполнится 99 лет со дня его рождения.

Медиакорсеть пообщалась с режиссером накануне премьеры и побывала на генеральном прогоне спектакля. В роли поэта — молодой актер Вадим Габидуллин, его супруги Раузы — Райля Гизатуллина. На сцене также оживают современники и коллеги, близкие и друзья писателя. Постановка представляет собой синтез драматического театра, театра кукол, пластического театра, кинодокументалистики и литературы. Художники — Аниса Туманшина и Ильнур Слявчин, хореограф — Светлана Аюпова, художник по визуальным эффектам — Урал Махиянов.

В спектакле заняты заслуженный артист России, народный артист РБ Фатых Давлетбаев, заслуженная артистка РБ Гульчачак Мухаметшина, Марат Гиниятуллин и другие. Мустай говорит голосом заслуженного артиста России, народного артиста Башкортостана Олега Ханова. Стихи читают народный артист РФ и РБ Айрат Ахметшин, Александр Верхоземский, Эмиль Латыпов, Артем Самигуллин. Композитор — заслуженный деятель искусств Урал Идельбаев, он создал музыкальное оформление спектакля, использовав фрагменты произведений Г. Свиридова, А. Холминова, В. Агапкина, Р. Хасанова.

…«Тишина в зале и тишина на сцене! Полная выкладка на зрителя!», спокойный и строгий голос главного режиссера спектакля Альберта Иммамутдинова гремит из динамиков. В зале темно и пусто, все артисты на сцене. Режиссер в глубине зала с микрофоном. Последние приготовления, подстройка музыки, изображений и света перед финальным прогоном спектакля «Мустай Карим. Близкий горизонт».

Один час и десять минут в теплых объятиях Мустая. Увидеть его глазами родную деревню поэта и односельчан, пережить первую любовь и ужасы войны. Полное погружение. Такого в театре кукол не было давно, если не сказать – никогда.

«Сегодня вы сцену победили, работали спокойно и уверенно, - сказал режиссер актерам после прогона. - Все, что сегодня произошло, для меня как для режиссера и радует и настораживает: потому что есть такое поверье - если предпремьерный показ и сдача удались, то, может быть, на премьере может быть слабинка. Но не будем поддаваться суевериям, тем не менее, очень много сил приложено и это не должно пройти бесследно».

Так и случилось: спектакль высоко оценила дочь поэта Альфия Каримова.

- Спасибо замечательным актерам и режиссеру за доставленную радость! Эмоции меня переполняют. После насыщенного, суетного дня я неожиданно погрузилась в атмосферу папиного творчества, заглянула за такой близкий для меня горизонт, - поделилась своими впечатлениями после премьеры Альфия Каримова. Режиссер Альберт Имамутдинов назвал спектакль «Мустай Карим. Близкий горизонт», отразив в нем мустаевскую философию «Долгого-долгого детства»: с годами горизонты раздвигаются, но нас оберегает и по жизни ведет запас любви и счастья, полученный с рождения в семье».

Альфия Мустаевна выразила надежду, что, посмотрев этот спектакль, зрителю захочется самому прочесть произведения Мустая Карима и сравнить свое восприятие с творением мастеров театра и замыслом постановщиков. Художники Аниса Туманшина и Ильнур Слявчин, по её словам, дали спектаклю великолепное обрамление, где органичны не только персонажи-куклы, но и сам Мустай, доверительно расхаживающий по сцене или улыбающийся зрителю с фотографии на экране.

«Одноактный динамичный спектакль смотрится на одном дыхании, оставляя легкое сожаление: как же быстро завершилась эта завораживающая встреча с Мустаем Каримом. Спасибо сердечное талантливому коллективу театра!», - сказала дочь писателя. Альфия Каримова также отметила, что в будущем году спектакль станет украшением юбилейной программы, посвященной 100-летию Мустая Карима.

«Сны о Мустае»

- Главное - уверенно выходить и заполнять пространство своим существованием – куклой ли, листочками ли. Сегодня мы приблизились к тому, что мы на сцене стали хозяйничать – этого мне не хватало, - признавался за несколько дней до премьеры режиссер.

- Какую задачу ставили актерам? Донести до зрителей состояние и эмоции требуется значительно больше усилий, так как лицо актеров закрыто, на лице неподвижная и безэмоциональная маска.

- Работу над произведением мы начали еще в 2017 году. На уровне идеи начали развивать ноябре. Все задачи разложили, что хотим увидеть - поняли. И взяли паузу. Драматург начал набрасывать свое видение в форме сценария. Над драматургией работал бывший завлит театра, музыкант Владимир Аношкин.

Он настолько увлекся идеей, и признался в процессе работы над сценарием, что давно хотел написать что-то подобное - написать отдельное произведение по жизни и творчеству Мустая Карима.

- Откуда появилась идея?

- Было много разговоров, и в том числе с консультантом Шаурой Гильмановой. К разным юбилейным датам, еще при жизни Мустая, многие театры поднимали вопрос о том, что надо сделать спектакль не по его пьесе, а про него. И никак эта идея ни у кого не созревала. Скорее всего, не было хорошей пьесы. Ведь самое начальное – это хорошая драматургия. Признаюсь, был большой страх и ответственность. Написать про такого великого человека, не испортить, не принизить его, а наоборот, возвысить. Мы это все прекрасно понимали и мы отдаем себе полный отчет, что спектакль про такого великого человека на один час - это авантюра. Его нельзя описать одним словом, одной книгой, это не будет полноценно все равно. Мустай Карим - многогранная личность, и мы можем только мечтать о том, что раскрыть его полностью, пофантазировать и попытаться понять его внутренний мир.

Взвесив все плюсы и минусы, поняв, что Мустай Карим для нашего театра не чужой: в театре кукол ставили «Петушиные мельницы», «Таганок», «Долгое-долгое детство», «Ульмасбай», «Не бросай огонь, Прометей!» и другие, – мы приступили к работе. Повторяться и попытаться соригинальничать не хотелось. У нас было желание сделать спектакль о живом человеке. Команда очень поддержала эту тему. С марта 2018 года драматург начал присылать отдельные картины сценария. Надо сказать, что Аношкин взял на себя такую ответственность, и написал не инсценировку, не пьесу, он написал киносценарий «Близкий горизонт. Сны о Мустае». Когда я впервые его прочитал, я понял, что это может быть прекрасный фильм. И, если честно, поначалу испугался – как я воплощу все то, что написано в театре кукол?

Новая точка отсчета

- Любой театр находится на определенном этапе своего развития, к какому-то материалу ты всегда стремишься. Режиссер говорит – я хочу поставить Шекспира, Чехова. У каждого есть высшие точки, куда он ведет театр, труппа развивается. От пьесы к пьесе проходит этап и взрослеет.

Здесь мы много говорили, что хочется сделать спектакли для взрослых в театре кукол. Честно сказать, что не могу утверждать, что театр созрел для такого материала. Успокоило то, что Мустай Карим для своего времени тоже был новатором, принес новые волны, ритмы, новый воздух в литературу того времени и занял свое место не только в башкирской, но и в мировой литературе. И начинал он для детской аудитории. Он близок по духу нашему театру, он смотрел наши спектакли – все это дало нам силы и уверенность.

Поэтический театр

Над музыкальным оформлением работал композитор Урал Идельбаев, консультировала Шаура Гильманова, над хореографией работала Светлана Аюпова.

- Светлана Рифовна очень тонко чувствует слово, понимает синтез слова и пластики, очень чуткий человек. Такой творец в поэтическом спектакле как никогда нужен.

Удалось вовлечь в работу над спектаклем одновременно двух художников: Анису Туманшину и Ильнура Слявчина.

- У них было два взгляда на Мустая. Аниса работала над множеством спектаклей для детей – ее детский наив очень хорошо уложился на детство и юность Мустая. Слявчин же подхватил юность, войну, вторую половину спектакля. Две эпохи отображали два художника, и это никак не помешало, а, как мне кажется, только обогатило постановку.

У каждого свой Мустай

Когда читаешь Мустая, каждый стих понимаешь по-своему. Кто-то скажет: «здесь про любовь» и не ошибется. Другой увидит философскую глубину – и тоже будет прав. Только командная работа, в том числе и артистов, обогатила и раскрыла образ. Спектакль актеры сделали на максимуме возможностей.

- Артисты тоже прошли своеобразный этап подхода к Мустаю. Начали изучать литературу, читать стихи, смотреть документальные хроники о жизни Мустая Карима. Затем у них было задание – они начали приносить мне этюды их понимания творчества Мустая Карима – и тогда тоже понял, что каждый артист понимает и чувствует его поэзию по-своему. Это была такая самостоятельная работа – поэтический театр разных видений Мустая. Тогда тоже стало понятно, что артисты будут соавторами спектакля, главными помощниками. Некоторые этюды мы вкрапили в спектакль и их развили.

Артисты прошли несколько этапов. Надо сказать, что каждый, кто работал в материале, стал другим. Ощущалось присутствие Мустая Карима. Мы представляли, что он сидит в зале, и наблюдает за нами, как мы озорничаем, улыбается.

Шаура Гильманова очень помогала на начальном этапе - взять верный импульс и вектор, направление. Предоставила документальные записи о Мустае. Обычно мы спектакли готовим за три-четыре месяца – а над этим работали около года. Это самый крупный проект последнего десятилетия.

В финале спектакля на сцене появляется «настоящий» Мустай Карим, такой, каким мы все его запомнили – держит плащ, как настоящий, складывает руки на коленях, по-мустаевски.

- Исполнитель роли Мустая долго наблюдал за пластикой, изучал хроники. Мы понимали, что полностью копировать будет неправильно, но узнаваемые приемы он взял.

К концу спектакля уже не замечаешь, что на сцене кукла – человек с маской.

- Это чудеса театра кукол, да. Когда на первый взгляд что-то несуразное, неожиданное – в ходе действия затягивает.

В спектакле затронуты отношения Мустая и младшей матери.

- Мудрость Старшей матери – как Уральские горы, когда-то и она была эмоциональна, но остепенилась и остыла. И все это превратилось в золото – в золото мудрости. Эту линии мы взяли для себя магистральной. Физически актрисе я поставил такую задачу – Младшая мать весь спектакль хочет обнять сына, и ей это никогда не удается.

О комплексе «кукольника»

Все артисты, занятые в спектакле – кукольники.

- Живой план - это не частое явление для артистов-кукольников и в первое время было сложно. Есть такое понятие как «комплекс кукольника», когда он долгое время работает скрытно, за ширмой, и ему очень сложно сломать барьер, показаться в живом плане и существовать на сцене органично. У нас уже был подобный опыт работы в живом плане – в сказке для вечернего показа «Тысяча и одна ночь» нарабатываем такой опыт в подобных экспериментах. Хорошая драматургия развивает театр. Артисты растут в хорошей драматургии, если она интересно реализованная, и самим артистам нравится, а если артистам нравится существовать на сцене, есть большой шанс, что зрители тоже получат хорошие эмоции и будут вовлечены в процесс спектакля.

В театре кукол не часто, когда зритель является соучастником творчества, особенно взрослый зритель. Живые эмоции от кукол – это высший пилотаж кукольника, когда он через неживой материал может задеть живую душу зрителя, когда он владеет зрителями посредством своего мастерства, голоса, кукловождения и заставляет плакать, радоваться, сопереживать.

Особенно трогательны финальные сцены спектакля. Талипу Мустай вселяет надежду, помогает обрести то, чего ему сейчас не хватает – через силу своего мастерства. В детстве Мустаю о судьбах своих односельчан рассказывала Старшая мать, он впитывал в себя эти истории, в конце жизни Мустай сам помогает им словом.

Вообще Старшая мать – это лейтмотив всего Мустая, его альтер-эго, внутренний голос, которая его направляет, помогает состояться как человеку, проникать в суть, находить нужные слова. Видеть душу и боль людей. Круг на сцене – это такой микрокосм, собирательный образ деревни, его душа. То, что через их песни, через боль, он получил - все переросло в произведения в финале он благодарит их и помогает им.

Натурные съемки

Часть видеохроник, использованных в спектакле – сняты творческой группой на родине поэта, в деревне Кляшево Чишминского района.

Спектакль начинается с эпизода, когда младенец Мустай выпадает из саней при возвращении родителей из Сайраново в Кляшево.

- Я даже ездил смотреть, где это могло быть. В Акманае я тоже бываю, - рассказывает Альберт Имамутдинов. - Недавно там были, снимали для спектакля. На программке кстати – настоящая окраина Кляшево, для нас близкий горизонт оказался вот таким.

Театральные ноу-хау

Я поставил актерам такую задачу: все, что происходит на сцене, все, что вы делаете, каждый – это и есть наш общий Мустай, Мир Мустая. Все стихотворения артисты читают наизусть, это не запись. Постановка технически многослойная - музыка, стихи, декорации.

- То, что мы сделали к этому дню, я думаю, это наш великий творческий подвиг. Я готов, что о спектакле будут разные мнения, свое понимание. Повторяю - у каждого из нас свой Мустай. Каждый видит и открывает только то, что ему сейчас надо, что у него болит.

Специально для этой постановки купили видеопроекционное полотно.

- Я его увидел и понял, что сквозь это полотно я смогу сделать спектакль. Привлекло то, что сюда можно проецировать картинку и одновременно строить за этой картинкой действие. И это тоже было оправдано – личность Мустая многогранна, и ее нельзя показать каким-то одним стилем. Мы сразу решили, что должна быть полифония и в звуке и визуальном ряде. В спектакле мы предусмотрели много технических приемов, которые дают зрителю «воздух», чтобы пофантазировать. Видеопроекционная сетка, новая система кукол, к которой мы обратились впервые. Она родилась у нас в процессе творческого поиска. Это и куклы, и картины, на самом деле, к какой-то одной системе отнести сложно. Мы нашли синтез разных систем. Документальные кадры, нарисованные анимации. Современный театр кукол – это синтетический театр. Есть и живой план, и куклы. Главное, чтобы все было органично – помогало и дополняло друг друга.

Что касается масок – это наше ноу-хау. Мы создали лишь портретное сходство. Не один в один, только очертания. Вылепили так, чтобы персонаж на сцене оставался куклой. Обычно, если актеры в масках, они играют под запись, а тут они говорят в микрофон. Для этого маски очень долго акустически простраивали, чтобы можно было оттуда извлекать чистый звук. И избежать эффекта «ведра» – когда слышишь себя очень громко, а зритель не слышит. Это тоже была одна из технических проблем наших художников. Благо, они нашли выход, практически вся маска состоит из тонкой мембраны, пропускает воздух и звук, снаружи оставаясь куклой.

Для постановки создали три маски Мустая. Молодой Мустай Карим; для периода войны сделали отдельные маски, угловатые, страшные – лики войны. Во время войны нет ничего, кроме ярости и желания выжить, защитить. Такую маску предложил Ильнур, и мне показалось, что она раскрывает многое, не говоря ни слова. Театр кукол - это всегда мало слов, это действие и визуальный ряд. И маска зрелого Мустая.

В спектакле заняты и куклы - маленький Мустафа, маленький пупсик, Мустафа, который идет в школу.

В этом материале мы много чего для себя открыли – для нас это был хороший плодотворный опыт, надеюсь, что он будет толчком для дальнейшего развития театра.

Надо сказать, что спектакль поставлен на дотации, выделенные в рамках проекта «Театры-детям» - всего четыре миллиона. Появилась возможность, «воздух» - и появилось желание и возможность попробовать то, что раньше мы возможно не делили, расти и развиваться. Грядет Год театра, и все театры сейчас готовятся, придумывают, чем обрадовать своего зрителя. Я думаю, что наш спектакль будет достойным подарком. Наша цель – чтобы после просмотра спектакля возникло желание перечитать произведения Мустая Карима. Для меня, как для режиссера, это в высшей степени лучшая оценка.

«Был близким горизонт тогда, И небо низким было...

Был снегом - снег,

Водой - вода,

Зима - зимою стыла.

И были четкими слова

И ясными - порывы.

И правда - что всегда права

И ложь, что вечно лжива.

Огонь - огнем. И дымом - дым.

И все - не в половину:

И золотое - золотым,

И глина - только глиной.

И белым - белое... Спеша,

Зима листву снимала...

Что видели глаза - душа

На веру принимала.

Но ширятся день ото дня

Границы мирозданья:

Растут сомненья у меня,

Растет мое незнанье.

Бывает правда - неправа,

И есть неровность в круге,

И недосужие слова

Родятся на досуге...

Тяжел бывает снег сырой

С дождем наполовину,

И в чистом золоте порой

Тускнеют крохи глины...

Гляжу задумчивее я

В могучих рек теченье,

Постичь пытаясь бытия

И сущность, и значенье.