Актриса Башдрамтеатра Римма Кагарманова: «Актеры – зависимые люди»

- Почему решили пойти учиться на театральное отделение?

- Не знаю. Я всегда любила танцевать. Думала, буду воспитательницей в школе, но в 7-8 классе начала мечтать о сцене. Я родилась в Баймакском районе в деревне Сосновка. До Уфы не доехать, в окружении даже не было людей, которые вообще занимались бы искусством. Но для меня это была мечта. Как-то разговорились с мамой, и я сказала, что не хочу оставаться в деревенской школе, мама предложила поступать в педагогический колледж, сказав, что там дают хорошее образование. Решили, что я получаю аттестат (10 и 11 класс заканчиваю в колледже) и, если все получается хорошо, пробую поступать в институт искусств.

Мама поддержала, а папа отговаривал – приносил журналы, газеты, с историями о том, как живут актерские семьи, какая у них зарплата. Переживал за меня. Он говорил: «Ты же хорошо учишься, умница – могла бы быть хорошим юристом».

Я все-таки после второго курса сдала госэкзамены экстерном, и переходные экзамены. За десять дней сдала десять экзаменов и поехала в Уфу поступать в институт искусств. Но и педколледж закончила! У меня есть диплом учителя начальных классов и психолога. Я люблю организовывать людей, мне нравится это, не знаю, что это было бы, может на телевидении… я там работала со студенчества, может, свое что-то открыла бы… Если честно, даже боюсь об этом думать. Не хочется.

- В чем трудность актерской профессии?

- В ее зависимости. Мы зависим – дадут ли роль, кто и когда будет играть. Есть хорошие актрисы, которые не играют, «простаивают». И это не их вина. Режиссер знает, что они прекрасные, но он выбрал материал и понимает, что по возрасту, по типу – они не подходят. То есть какая-то удача - очень и очень важная составляющая нашего успеха. Разумеется, если ты сыграла хорошо одну роль, и с тобой хорошо, приятно работать, тебя будут стараться брать.

- А бонус?

- То, что происходит в душе, это состояние... Когда играем на зрителя. Во время репетиций бывают такие моменты – не описать словами. Такой кайф, который не повторяется никогда. Совпадает пазл, живые же люди играют, повторить такое трудно. Бывают такие моменты. Вся работа – это бонус. Еще деньги дают – какая радость.

- Каким должен быть режиссер?

- Адекватным. Иногда добрым, иногда злым – живым. Не люблю, когда просто требуют сделать так, как он сказал – ни шагу ни вперед, ни назад, ни вправо, ни влево. И всё позволяющих актеру тоже не люблю. У режиссера должен быть скелет спектакля. То есть – он должен знать главные линии, про что он, держать концепцию. Начинается репетиция, актеру предлагается одно, потом пробуются другие интересные вещи. И к этому скелету наращиваются «мускулы», «органы», «волосы», «ногти» – все это живое должно быть. Самое главное ядро режиссер должен знать.

- Какие роли запомнились и над какими было сложно работать?

- Мои роли – как дети, я их всегда сравниваю с детьми. Как матери каждый ребенок дорог, также и актрисе – каждая роль дорога. На них тратишь бессонные ночи, время, и в то же время облагораживаешься, растешь – по теме смотришь фильмы, изучаешь историю, читаешь книги. Роли всегда требуют жертв, грубо говоря, берут нервами.

Мне бывает сложно, даже если работаю над второстепенной ролью. Иногда я вообще начинаю сомневаться – правильно ли я выбрала роль, может быть, я бездарна, и хожу и занимаю чье-то место? И такое происходит довольно часто – и каждый раз думаю – может отказаться?

Сам процесс работы над ролью почти одинаковый – в начале мне всё нравится, всё интересно, на репетициях всё получается, потом начинаются сомнения, что я вообще не ту профессию выбрала, всё, ухожу. И потом накатывает вторая волна – и начинает получаться. И когда до премьеры остается неделя – я снова бьюсь, как пантера в клетке.

Такое было во время подготовки спектакля «Затмение», где я играю Шафак. И тогда режиссер спектакля Айрат Абушахманов говорил: «Почему ты опять начинаешь? Верни мне Шафак, она была такой, какой я хотел и не надо «шарахаться» из стороны в сторону».

Человек же такой – он идет, ему надо развиваться, ты готова, а к зрителям еще не вышла и начинается состояние, похожее на болото, в котором начинаешь задыхаться. И тогда надо выйти к зрителям.

Зулейха мне далась тоже непросто. Над спектаклем работали больше полугода, наиболее интенсивно – в последние два месяца перед премьерой. Прочитала роман сразу, как только узнала о спектакле. Основная сложность в работе над ролью для меня была в том, чтобы понять, где, когда и зачем она меняется, кем она становится. Я все ещё не могу сформулировать, как она перерождается. Если говорить об отношениях с Иваном.... Зулейхе нужен авторитет. Вначале ее учили как жить - мама, потом муж и свекровь. Она попадает в условия, где авторитет – Иван, он и кормит, и заботится. В ней просыпается человеческая благодарность, уважение, а затем и жалость, что впоследствии рождает любовь – но надо признать, что это от начала и до конца, полностью ее чувство, это не долг: ведь за Муртазу ее выдали, другого она и не знала. Присутствуют и отношения жертвы и тирана – истории известны такие случаи.

- Как готовитесь к спектаклю?

- Тумблер начинает переключаться дня за три до выхода на сцену. Когда «Джут», «Зулейха» или «Черноликие» - начинаю входить в эту тему, ни о чем другом разговаривать и слышать не могу. Вспоминаю роль, мизансцены, фильмы, книги, которые читала при подготовке. Не люблю играть два-три дня подряд серьезные спектакли. Считаю, что от актера со сцены, какую бы роль он не играл – отрицательную, комическую, от него должна исходить здоровая энергетика, и она накапливается. Каждый день играть – даже самые хорошие актеры такого не вынесут. В жизни больше всего у нас уходит энергии на какие-то бесполезные разговоры. Стараюсь пустую болтовню вообще ограничивать.

- Правда, что на сцену нельзя посторонним подниматься?

- Я о таком не слышала – поднимаются же зрители цветы подарить. Но вот в репетиционные залы да, туда посторонним вход воспрещен: там действительно в процессе работы над поставкой создается особая атмосфера, которую чужой человек может рассеять.

- Идеальный зритель – какой он?

- Идеального нет, в этом весь интерес. Один и тот же спектакль всему залу понравится, но найдутся один-два человека, которым он будет не по душе. Наверное, идеальный зритель тот, который точно понимает, что мы хотим показать и аплодирует там, где мы «запланировали».

Классно, когда прямо на сцене ты чувствуешь этот энергообмен, это наркотик, который ничем не заменишь. Когда комедию играешь – пальцем взмахнул и зал смеется: значит ты руководишь им – в этом кайф. В каких-то сценах можешь сделать паузу и зал будет молчать.

Но это не специально, конечно – и каждый раз это все по-разному. Когда аплодируют посреди спектакля - это тоже интересно. В «Джуте», например, да, аплодируют, однажды аплодировали после сцены, но… Сама постановка сдержанная, и аплодисменты в финале такие же. Не кричали, не вопили, также сдержанно аплодировали, но долго. Мне любое поведение зрителя нравится. Главное – не хамское, а уважительное.

- Что можно подарить, чтобы порадовать артиста после спектакля?

- Традиция - цветы, но мне кажется артисту любое внимание будет приятно. Я помню, когда я в первый раз получила цветы от незнакомых людей, так удивилась – обычно приглашаешь маму, папу, и они тебе могут принести букет. Я так зауважала этих людей! Как так – незнакомому человеку - потратил деньги, купил билет, букет? Такие люди восхищают. Недавно после «Джута» – на следующий день после спектакля, захожу в гримерку после репетиции, а на столе - торт, много фруктов и букет роз. Поклонники не смогли на спектакль принести и сделали такой сюрприз, и мне было очень приятно. Классно, что есть такие зрители. Даже если в соцсетях пишут «Спасибо за сегодняшний спектакль» - это очень приятно. Все равно мы работаем для зрителя.

- Какие роли мечтаете сыграть?

- Очень хочется сыграть любую женщину с непростой судьбой. Хочу почему-то петь – что-нибудь похожее на джаз, или башкирскую песню в джазовой обработке. Еще одна моя мечта – сняться в кино.

- Какова Римма Кагарманова в жизни?

- Я не знаю. Иногда невыносимой бываю, наверное, бываю смешной, иногда плачу. Я обычная, с недостатками и достоинствами. Иногда я очень болтлива, а некоторые знают меня как очень немногословную, и даже дикую. Я не люблю, когда при встречах люди начинают обниматься-целоваться, не терплю все эти уси-пуси. Но когда я обнимаю – это значит – я действительно соскучилась.

- Как отдыхаете, восстанавливаетесь?

- Считаю, что у меня прекрасная работа-хобби. Для души. В этом мое счастье, я люблю свою профессию. До рождения детей увлекалась горными лыжами, люблю читать книги, смотрю кино. Все остальное время от работы – заполнено моими детьми, и мне это нравится. Дочь Амина в этом году пошла в первый класс, она любит рисовать. Сын Амирхан, ему пять лет – занимается в секции тхэквондо. Дети наполняют меня. Если с физической стороны – после спектаклей я просто сплю. И сама жизнь меня восстанавливает – общение с интересными людьми, совместные походы куда-либо, интересные истории.

- Вы счастливый человек?

- Очень. У меня есть любимая работа, мои дети, я любима и люблю. Родители рядом, живы и здоровы. Все хорошо. Раньше родители говорили: «Главное – здоровье». Я думала – и что? Здорова. И сидишь – без денег, без Италии и Парижа – и что? И только, когда болеешь понимаешь – ни деньги, ни Париж не нужны. Родители правы: главное - здоровье. Поэтому то, что я и мои близкие здоровы – все мое счастье.

- Где вы любите бывать в Уфе?

- Я люблю парк у Трамлина, мне нравится эта лесная зона. Мы жили в Шамонино в своем доме, для меня это было соединение с родной деревней. И жить со своими детьми в деревенском доме – мостик к детским мечтам. В квартире я себя не представляла, всегда в образах будущего был дом. И этот домик можно назвать «своим местом».

- Какой должна быть современная женщина?

- Не знаю. Как и во все времена - Женщиной. Безусловно, она должна быть все успевающей, и многие это доказывают, что можно быть и хорошей актрисой, и хорошей мамой, женой. В то же время – ухоженной, мы это забываем. В советское время это было даже отрицательной чертой. Если умеешь планировать свое время, появляется куча времени, и останется и на кино, и на книги. Женщина должна быть умной, мудрой, используя современные гаджеты, можно экономить и время, и деньги. Кроме того, «сила женщины в ее слабости» - и это до сих пор актуально. Актрисы старшего поколения рассказывают, что из-за роли столько времени не посвящали своим детям. Они росли у бабушек, и гастроли по три месяца были. Сейчас, к счастью, есть возможность и в театре реализоваться, и успеть развивать своих детей, уделять им внимание, и не упустить их возраст.

Римма КАГАРМАНОВА

В 2003 году окончила Уфимскую государственную академию искусств им. З. Исмагилова.

В 2005 году принята в труппу Башкирского государственного академического театра драмы им. М.Гафури.

Играет в спектаклях: «Цена счастья», «Затмение», «Женская сюита», «Черноликие», «Джут», «Зулейха открывает глаза», «Два сновидения», «Муж на час», «Море.Остров.Клад», «Любишь-не любишь», «Кот в сапогах».