Послание Хабирова: взгляд с галёрки

Ходить репортёру на оглашения ежегодного Послания имеет смысл в двух случаях: если ты фотокорр или телевизионщик, или если хочешь посмотреть/провентилировать кулуары. Тем более, что трансляция налажена, с неё или из пресс-центра (туда мы тоже аккредитовались, в лице Марата Гареева: по ссылке - его репортаж ) реально удобнее писать: никто не мешает.

Мне пришло бумажное приглашение, из тех, что нельзя игнорировать. Оно было написано строго, без отчества, как повестка. Госмашина есть госмашина, с ней шутки плохи: один знаменитый композитор один раз отказался от госнаграды, потом ему это лет тридцать припоминали.

В принципе, там бывает интересно посмотреть на рассадку и кто с кем кучкуется, особенно в новой конфигурации власти. Например, первая леди Каринэ Хабирова и вице-премьер Ленара Иванова сидели вместе, сразу после виповского ряда.

Послание было в Конгресс-холле с новым названием «Тора-тау», что тоже как-то интриговало. Как правило, такие собрания — это своего рода смотр элит. Я знаю людей, которые очень переживали, если не попадают в Первую Тысячу Башкирии, начинали хлопотать заранее, чтобы про них не забыли.

Традиционная парковка у фонтана была по какой-то, видимо, важной государственной причине, «расчищена», независимо от того, что у Конгресс-холла с десяток всяких хитрых входов для вип-персон: народ служивый уже начал «показывать работу» перед новым начальством.

Пробившись «к себе» на балкон, я начал примерять объективы, чтобы хоть чего-нибудь нащёлкать. Встретил там практически весь Уфимский фейсбук: Валериана Гагина, Владимира Кобзева, Алию Айсину, Раиса Габитова, Полину Вишневскую, Анику Ти (интересно, как её фамилия значится на охране?), Михаила Бреслера, Елену Арямнову, Руслана Шарифуллина, Ильшата Абдуллина из «Бурелар». На противоположной стороне сидел Камиль Бузыкаев, Паша Степанов и Вадим Беляков, из тех, кого я смог рассмотреть. Меня попытались куда-то усадить, от чего я отказался, прикинувшись фотокорром.

Хабиров стоял на сцене, в какой-то бойцовской стойке, поставив ноги на ширину плеч, как будто готовился принимать удары. По бокам от него были два наклонных полупрозрачными телесуфлера, которые придавали ощущение инаугурации (чуть не написал «иназугурации» - «на башкирский лад») американского президента.

Послание - помимо ритуального и невербального смысла - имеет ещё и характер, как говорят «свода»: по всем «блокам», то есть, министерствам, примерно полгода собирают интересные цифры и факты о прошлом и будущем, которые неимоверными усилиями спичрайтерский «блок» собирает в одну стройную произносимую речугу. Труд это адский: скрещивать 20-30 ужей, стаканов крови, коней, ланей, голов сахара и пляжей песка в одну логику. И как бы чего не пропустить, не забыть какое-то важное ведомство или вицика. Тут полугода не было. Как и не было обязательства всех «соавторов» расцеловать в попу. Обычно начинали с гипнотической фразы про «индекс промышленного развития 106»: за 20 лет я так и не понял, о чем идет речь, хотя очень старался.

Хабиров начал с другого - «зур рахмата» Первому Президенту Башкирии Рахимову, который пришел с палочкой. Зал встал. Потом похвалил за достижения в плане популяризации Башкирии господина Хамитова. Зал поменжевался, и тоже встал. Кажется, кроме Бабая, который, повторюсь, был с палочкой.

Мне хотелось спрыгнуть ненадолго с балкона в зал, чтобы сфоткать на каком расстоянии друг от друга протокол Хабирова рассадил политиков прошлого и настоящего. Взяв объектив подлиннее, посчитал вооруженным глазом. Между Хамитовым и Рахимовым сидели 4 человека. Рядом с Рахимовым по правую руку сидел мэр Уфы Ульфат Мустафин. Между Хамитовым же и Ялаловым — было всего лишь двое. Но Ялалова справа «подпирали» силовики в генеральской форме. Видимо, не остыли еще страсти вокруг отношений между этими «випами». Получалось, что Ялалов вдвое менее неудобен для Хамитова, который сидел в центре, чем Рахимов.

Параллельно я сообразил, куда делись эти ВРП и прочая зубодробительная цифирь от «премьерского» блока, которая, как правило, убеждала, что региональная экономика существует в принципе (у меня в этом большие сомнения). В раздатке оказалась приятно изданная синяя книжка с цифрами. Наверняка вы сможете прочитать в «Башинформе» их глубокий смысл.

Дальше параллели с американской политической культурой углубились. В передней части зала, между сценой и вип-рядом, народ был одет чуть наряднее и цветастее плотной и дорогой чиновно-общественной массы. То были простые граждане, учителя, завклубом, фермеры, которые вставали, когда Хабиров называл по именам.

Они, вместе со своими портретами на экране позади выступавшего, как бы иллюстрировали своим примером какое-нибудь хорошее явление. Вот предприниматель построил дом для погорельцев. Вот гаишник не испугался водителя с гранатой. Вот библиотерапию внедряют детям-инвалидам.

Стало немного напоминать Трампа, который тоже обращался к нации, приводя в пример простых людей. Хотя такая традиция — приглашать доярок и комбайнеров на партсъезды — была и у нас. Странно, что этим приёмом редко пользовались при «народном» Рахимове. Тогдашний «тартип» (от башк. тәртип — порядок) не предполагал особого популизма.

Примерно на половине Послания, на 20-минуте, включилась система оповещения о тревоге в здании Конгресс-холла, робот с женским голосом потребовал всех покинуть помещение. Но роботу не удалось перехватить власть у временно исполняющего обязанности главы Башкирии: Хабиров выступал, зал — внимал. Робот вскоре понял тщетность своих попыток и заткнулся. Впоследствии журналистское расследование выяснило, что датчики сработали на пар от ведра, опрокинутого на кухне на плиту: для приезжих издалека был приготовлен обед.

Из того, что зацепилось за память: на должности главы района — не больше двух сроков. Перед сельскими врачами — хоть пой, хоть пляши, лишь бы остались. Впервые думцам и сенаторам поставили задачу (возможно даже KPI) не просто ходить где-то и чего-то лоббировать, а заниматься единственным делом — привлекать федеральные и прочие деньги на малую Родину. А денег, как известно, будет немало: Владимир Путин на съезде ОНФ уже объявил, что на производство и социальную инфраструктуру будет направлено 28 трлн.рублей за несколько лет. Раньше такой дождь был над оборонкой и армией - 20 трлн. на 5 лет.

У Хабирова начал садиться голос. Но он настойчиво предложил избавиться всем от байства и клановости, гигантомании и прожектёрства. Прошелся по утраченным в результате рейдерских атак Бельскому речному пароходству и Зирганской МТС, и чуть было не украденному издательству «Башкортостан».

Под конец он процитировал шаймиевское «Без булдырабыз!» в башкирской трактовке «Беҙ яҡшыраҡ булдырабыҙ!» («Мы сможем лучше!»), чем вызвал оживление в зале.

Вот только призыв сделать Башкирию «great again» (аллюзия на лозунг Трампа «Вернуть величие Америки») в его исполнении пришлось на севший от волнения голос и получилось недостаточно громко. А финально-политкорректные «Алға, Башкирия! Вперёд, Башҡортостан!» были услышаны и поддержаны залом.

Хабиров закончил на том, что хочет запомниться человеком, который умеет держать слово. И это повергло меня в раздумья: скоро ли он перестанет раздавать обещания, чтобы выполнить те, что уже успел дать за три медовых месяца.

В холле была очередь к гардеробу, мы сфоткались с Аминой Шафиковой (нас уже молва народная сшибает лбами в схватке за кресло министра культуры недели так три), обнялись с Камилем Бузыкаевым, накоротке перекинулись двумя-тремя словами с Рауфой Рахимовой. Радий Хабиров прорезал толпу уже после того, как экс-глава региона Рустэм Хамитов в нарядном блескучем пуховике с меховой оторочкой покинул помещение, в числе первых.